Творения. Том первый. СЛОВА.

Учение святых отцов о соединении в Лице Иисуса Христа двух совершенных естеств, Божеского и человеческого, заключает в себе полное основание для православного учения и вообще обо всей тайне искупления и обновления рода человеческого через Иисуса Христа. Как теория Аполлинария не допускает обновления Искупителем полного человека, так, напротив, с чисто православной точки зрения святых отцов, право на искупительные заслуги Иисуса Христа получает полный человек, так как в одном Лице Христа заключается истинный Бог и истинный человек, Слово, соделавшись человеком, по учению святых отцов, пребывает в то же время и Богом и, следовательно, Само Божество в образе человека спасает верующих,[609] проявляя Свою Божественную неизменяемость в изменяемом естестве, «чтобы собственной неизменяемостью уврачевать нашу изменяемость ко злу»,[610] в Себе Самом очищая нашу нечистоту [611] для совершеннейшего проявления правды и разрушения греха.[612] Принявши на Себя наше естество со всеми его немощами, Сын Божий живет и действует сообразно немощам этого естества, проявляя в то же время и превысшее его божество, так что в одном Лице Христа совершается и деятельность Божественная, и деятельность человеческая.[613] Впрочем, принявши на Себя полную человеческую природу со всеми ее немощами, Сын Божий, по учению святых отцов, был совершенно чужд греха, но, имея истинную человеческую плоть и действуя, как истинный и совершенный человек, Он «только не совершал дела плоти, а творил то, что свято и сообразно с Его божеством».[614] Таким образом, один и тот же Христос является и Богом, и человеком. Он – «Бог в вечности и создании твари, человек в рождении от жены и возрастании с годами, Бог в животворных благодеяниях и чудотворениях, человек в подобных нашим страданиях и немощах. Как Бог, Он проявляет бессмертие, нетление и непреложность, как человек – пригвождается ко кресту, проливает свою кровь, погребается, нисходит во ад и воскресает из мертвых».[615] Ипостасно соединившись с душой и телом человека и не разлучаясь с ними, Слово в Лице Иисуса Христа совершает наше оправдание на кресте «не в плоти только, но и в божестве, принося Само Себя в жертву Отцу»,[616] причем, конечно, Божество не умирает и не разрушается, но пребывает нераздельно с разлученными смертью душой и телом, животворит их и воскрешает силою своего Божества.[617] Поэтому и поклонение, воздаваемое нами Господу Иисусу Христу как истинному Богу и истинному человеку, относится к одному и тому же Сыну Божию, а не к двум сынам, как думал Аполлинарий.[618]

На этом и остановились святые отцы и учители четвертого века в раскрытии и изложении положительного учения о воплощении Сына Божия и совершенного Им дела искупления рода человеческого. Недостаток в развитии богословского языка и отсутствие точных терминов для обозначения различных моментов и отношений в данном догмате лишали их возможности входить в более подробное раскрытие его. Дальнейший труд в этом отношении выпал на долю последующих веков.