Творения. Том первый. СЛОВА.

Так обличал Богослов низкое поведение и коварные интриги еретиков. Но, чтобы спасти правоверных от увлечения их зловредными и пагубными лжеучениями, он не ограничивался в отношении к своим противникам одними сатирическими замечаниями, а старался в то же время разоблачить всю ложь, скрывавшуюся в их религиозно-софистических доктринах, и противопоставить их заблуждениям истинное учение Церкви. «В древнее время, – так приступает св. Григорий к опровержению своих противников, – существовало три мнения о Боге: анархия, полиархия и монархия. Первые два были – и пусть остаются! – предметом забавы сынов эллинских, ибо анархия сопровождается беспорядком, а полиархия раздорами, вследствие чего и безначальна и беспорядочна; то и другое ведет к одному концу – беспорядку, а беспорядок – к разрушению... Поэтому мы предпочитаем монархию».[922] Но, как известно, и последователи Ноэта и Праксея хвалились своим учением о монархии в Божестве,[923] и сам Савеллий дал ей место в своей системе.[924] Поэтому наш Богослов старался показать, что в церковном учении слово «монархия» имеет совершенно иной смысл, нежели в системах еретических. «Это, – говорит он, – не та монархия, которая определяется единством Лица, а та, которую составляет равенство природы, единство воли, тождество движения и направления к Единому Тех, Которые из Единого (что в естестве сотворенном невозможно), так что Они, хотя различны по числу, по существу нераздельны».[925] Ложное учение о монархии, при мнимо философском значении, без всякого внутреннего содержания, есть не что иное как ограничение и сокращение Божества (θεότητος συστόλη).[926] В истинном же понятии о монархии, при трех реальных Лицах, в силу единства и тождества Их природы, остается одно Божество, потому что оно признает только одно начало, один источник [927] Божества, сущность Которого всецело и нераздельно переходит от первой Ипостаси к другим. «Все, чем обладает Отец, имеет и Сын, кроме того, что Он – не начало, и все, чем обладает Сын, имеет и Дух, кроме сыновства».[928] Таким образом, основания, в силу которых, при троичности Лиц, в Боге остается единство существа, заключаются, во-первых, в обладании одной Божеской природой, или существом,[929] во-вторых, в общей деятельности Лиц, или единстве Их воли,[930] и, в-третьих, в единстве Начала.[931] Сын и Дух Святой имеют то же божество, что и Отец, и получают его не иначе как от Отца; Они, далее, имеют общую с Ним деятельность и, наконец, Они существуют в Нем и с Ним. Если бы было три существа без начала, то было бы три бога; если бы было три существа различных степеней, то было бы также три бога, хотя и различного достоинства и власти; если же было бы только одно лицо, то в таком случае о Троице не могло бы быть и речи. Таким образом, истинное учение о едином Боге в трех Лицах становится возможным только под условием признания Отца началом двух других Божественных Лиц, которым Он сообщает Свое божество, как Он Сам обладает им, и именно то самое божество, какое принадлежит Ему.