Творения. Том первый. СЛОВА.

Если душа, образ Божий, сообщена была первому человеку при его творении Самим Богом, то спрашивается: откуда берут свое начало и как образуются души других людей? Этот вопрос, относящийся к числу наиболее трудных антропологических вопросов, издавна был предметом исследования философствующих умов и, при своей таинственности, открывал широкий путь к всевозможным гипотезам и теориям. Главнейших и наиболее распространенных теорий происхождения человеческих душ в христианской древности было три. Из них первая – теория естественного происхождения человеческой души вместе с телом – заключает в себе два способа представления: способ объяснения происхождения человеческой души путем простого физиологического процесса, путем выхода и развития ее из тела (эдукционизм), и способ произведения ее от другой души путем перехода ее от родителей к детям в момент зачатия (традукционизм). Вторая теория – теория предсуществования душ прежде образования тел, в которые они и посылаются впоследствии по известным причинам. Третья – теория креационизма – признает творение человеческих душ Самим Богом в момент, непосредственно предшествующий образованию тела. Нетрудно угадать, которая из этих трех теорий, по мнению св. Григория Богослова, ближе к истине и какую он примет сам как наиболее вероятную. Теория естественного происхождения человеческих душ, как несогласная с понятием о душе – духовной индивидуальной сущности, была отвергнута еще Оригеном и признана теорией «бессмысленной и нечестивой». Поэтому св. Григорий не обращает на нее никакого внимания. Теория предсуществования душ, последователем которой был, между прочим, и Ориген, казалась нашему Богослову также нелепой, далекой от церковной истины и «опасной книжной забавой». Раскрывая в одном своем «Слове» ту мысль, что дело нашего спасения зависит как от нас самих, так и от Бога, что добродетельная жизнь людей есть дело не только их свободной воли и расположения, но и помощи Божией, которая необходима для того, чтобы пожелать добра, так что в этом случае имеет место в некотором смысле предызбрание Божие, – св. Григорий прибавляет: «Боюсь, чтобы к этому не присоединилась нелепая мысль, будто бы душа имела другую жизнь, а потом уже соединилась с этим телом, и за прежнюю жизнь одни получают здесь дар пророчества, а другие, жившие там худо, осуждаются. Но так как допустить это крайне нелепо и несообразно с учением Церкви, то пусть другие забавляются такими учениями, нам же забавляться подобными толками небезопасно».[1163] Остается теория креационизма. Если последняя казалась Оригену противоречием его общему положению, по которому всемогущий Бог не имел и не имеет нужды откладывать на будущее время в творении ничего такого, что может служить к полноте и совершенству мира, и была отвергнута им как теория, не оправдываемая порядком настоящего мира и несогласная со многими фактами жизни, то, по мнению Назианзина, это была теория наиболее истинная и соответствующая всей системе церковного вероучения. Он прямо утверждает, что продуктом естественного физиологического процесса является только одна плоть, душа же есть дыхание Божие, которое привходит в образовавшийся организм человека извне, хотя при этом он не берется объяснять, как именно нужно понимать соединение души с телом. «Смертный отец, – говорит он, – виновник не целого человека, как говорят это, а только плоти и крови – того, что разрушается в человеке; душа же – дыхание Бога Вседержителя, привходящее в земной образ извне. Как? Это знает Тот, Кто соединил их, Кто вдохнул душу первоначально и соединил Свой образ с землей».[1164] Быть может, – рассуждает в другом месте Богослов, – душа, первоначально вдохнутая Богом, с того времени привходит в образуемый состав человека, происходя в различных людях от первоначального семени, подобно тому, как и тело, первоначально созданное из земли и заключавшее в одном человеке всех, впоследствии сделалось источником человеческих тел и не прекращается в них доселе. Но это мнение св. Григорий предоставляет другим, а сам, считая решение данного вопроса превышающим человеческие силы, ограничивается простым замечанием, что душа привходит и соединяется с телом «неведомым образом».[1165]