Ты будешь там?

Элиот познакомился с ней в больнице полгода назад, когда оперировал ее сына с аномалией почек. С тех пор он регулярно обследовал китайчонка, которого Кристина воспитывала со своей подругой Лейлой – медсестрой, работавшей с Элиотом в одной больнице. С самой первой встречи Элиот был заинтригован этой девушкой, выпускницей Беркли, специалисткой по азиатским цивилизациям, которая предпочла тату-салон преподаванию в университете. Кристина вела ту жизнь, которую хотела, демонстрируя свободолюбие и гомосексуальность. В Сан-Франциско это не создавало никаких проблем: вот уже несколько лет, как геи заняли место хиппи. Привлеченные терпимостью местных нравов, они массово селились в кварталах Кастро и Ной Велли.

– Я освобожусь через две минуты, – предупредила она.

Доктор уселся в кресло рядом с южноамериканцем-трансвеститом, которому прокалывали уши. Немного смущаясь, Элиот спросил, нельзя ли воспользоваться телефоном, и позвонил Мэтту, чтобы рассказать ему последние новости. Когда он сообщил другу результаты анализа отпечатков, тот как будто не слишком удивился.

– Кроме тебя, этого типа никто никогда не видел, – заметил Мэтт. – Если хочешь знать мое мнение – вся эта история произошла исключительно в твоей голове.

– Что значит, в моей голове?! – возмутился Элиот. – А зажигалка «Эксклюзив Миллениум» с моими собственными отпечатками? По-твоему, я ее выдумал?

– Послушай, дружище, конечно, ты сам купил эту зажигалку, а потом забыл об этом, вот и все.

Элиот взорвался:

– Так ты мне не веришь?

– Нет, – признался Мэтт, – и надеюсь, если бы я тебе рассказал что-нибудь подобное, ты бы мне тоже не поверил и постарался призвать на помощь здравый смысл.

– Спасибо за поддержку! – ответил Элиот и бросил трубку. Он был очень зол.

– Итак, доктор, какую татуировку будем делать? – спросила Кристина. – Как насчет «Ангелов ада»[22] или большого дракона во всю спину?

– Ни то, ни другое, – сказал он, закатывая рукав. – На самом деле, мне нужна маленькая надпись на плече.

– А вы не хотите что-нибудь покрасивее? – спросила она, готовя иглы. – Посмотрите сюда.

Кристина слегка отвела в сторону ногу и показала японского демона, который выглядел пойманным в сеть ее ажурных чулок. Рисунок тянулся по бедру и терялся в интимной глубине.

– Это настоящее произведение искусства, – признался Элиот, – но совсем не мой стиль.

– Жаль, вы вообще-то красивый парень, а татуировка на теле любовника – это так сексуально!

– Вряд ли моя подруга думает так же.

– Женщины любят сюрпризы.

– Хочется верить…

Он достал ручку из внутреннего кармана пиджака и написал несколько слов на обложке журнала.

– Вот какую татуировку я хочу, – заявил он, протягивая журнал Кристине.

Молодая женщина озабоченно сдвинула брови:

– Да это какая-то шифровка!

– Скажем так: личное сообщение одному старому другу.

Мастер проверила иглы.

– Сначала будет немного больно, но потом станет легче. Жалеть не будете?

Элиот закрыл глаза. Действительно ли настоящее и будущее взаимодействуют? Казалось абсурдным, но он должен был попробовать. Чтобы взбодриться, он представил, какое лицо будет у его альтер эго через тридцать лет, если он получит это послание.

– Не буду, – отрезал он.

Под жужжание машинки Кристина сказала, словно озвучивая свое кредо:

– Тело – наш последний островок свободы, где мы можем высказаться.

2006 год

Элиоту 60 лет

Спустив флакон с таблетками в канализацию, Элиот, все еще не оправившись от разочарования, улегся на диван в гостиной. В полдень он договорился встретиться с Энджи, и ему не хотелось, чтобы она видела его изможденным. Закрыв глаза, он прислушивался к своему дыханию, стараясь выровнять его ритм, но оно оставалось затрудненным и неровным. Он чувствовал, что задыхается, что вообще не может сделать вдох. Болезнь свила гнездо в его теле, постепенно разрушая его. Сквозь решетчатые окна пробивался солнечный свет. С улицы доносились шум моря и щебетание птиц. Жизнь продолжалась, но он уже не был ее частью. Его знобило – верный признак повышенной температуры. В руке возникло какое-то неприятное ощущение, словно что-то въедалось в кожу. Он потер онемевшую мышцу. Никакого эффекта. Элиот встал, снял свитер и задрал рукав тенниски. Сначала он увидел только широкое пестрое пятно бутылочного цвета, расползшееся у него на плече. Заинтригованный, он подошел к большому зеркалу в ванной комнате. Взглянув на свое отражение, он увидел, как это странное пятно превращается в буквы!

Мгновение он стоял ошеломленный, спрашивая себя, что с ним происходит. А потом вдруг понял…

– Ах ты, шельма! – вырвалось у старого хирурга.

Его изношенное сердце билось как бешеное, но он испытал облегчение. Слава богу, он не сошел с ума. Все происходило в реальности, а не в его воображении. Тридцать лет назад парень попытался послать ему сообщение, сделав татуировку на плече.

«А мальчик неглуп…» – подумал Элиот, подходя к зеркалу вплотную. Он посмотрел в глаза своему отражению и увидел, что они блестят от слез. Это было глупо, но он плакал от радости. Конечно, он скоро сдохнет, но по крайней мере не от слабоумия!