Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И лишь только они уселись на широкий диван, крытый шелком и обшитым золотой тканью, который тянулся вокруг всей залы, показались двенадцать молодых белых невольников, чрезвычайно красивых, с вазами из агата и горного хрусталя. И были эти вазы разукрашены геммами и рубинами и наполнены восхитительными напитками. Затем вошли двенадцать молодых девушек, подобных лунам, из которых одни несли фаянсовые вазы, наполненные плодами и цветами, а другие — большие золотые чаши с ледяным шербетом, восхитительным на вкус. И эти молодые невольники и молодые девушки сначала сами попробовали напитки, шербеты и другие угощения, прежде чем предложить их гостю хозяина своего. И Гарун отведал этих различных напитков, и, хотя ему были знакомы самые изысканные напитки со всего Востока, он должен был признать, что никогда не пил чего-либо подобного.

После этого Абулькассем провел своего гостя в другую залу, где был накрыт стол с самыми деликатными кушаньями на блюдах из массивного золота. И предложил он ему собственными руками самые отборные куски. И Гарун нашел, что приготовление этих кушаний было поистине необычайно.

Затем, по окончании трапезы, хозяин дома взял Гаруна за руку и повел его в третью залу, которая была обставлена еще богаче, чем две другие. И рабы, еще красивее предыдущих, принесли множество золотых ваз, с инкрустациями из каменьев и наполненных всевозможными винами, а также большие фаянсовые чашки, наполненные сухим вареньем, и подносы с самыми нежными печеньями. И пока Абулькассем услуживал своему гостю, вошли певицы и музыкантши с разными музыкальными инструментами и исполнили концерт, от которого смягчился бы самый твердый гранит. И Гарун, на вершине восторга, говорил себе: «Поистине, в моем дворце есть у меня певицы с удивительными голосами и даже певцы, подобные Ишаху, для которых нет ничего неизвестного в области искусства, но никто из них не осмелился бы вступить в состязание с этими. Клянусь Аллахом, как мог простой человек, житель Басры, собрать вместе такие совершенные вещи?!»

И в то время как Гарун со вниманием следил за голосом одной певицы, восхищаясь его свежестью, Абулькассем вышел из залы и минуту спустя возвратился, держа в одной руке палочку амбры, а в другой — маленькое деревцо, ствол которого был из серебра, ветви и листья — из изумруда, а плоды — из рубина. А на верхушке этого дерева сидел павлин такой красоты, которая создавала славу тому, кто сотворил ее. И Абулькассем, поставив деревцо у ног халифа, постучал своей палочкой по голове павлина — и тотчас же дивная птица раскрыла свои крылья, обнаруживая весь блеск своего хвоста, и принялась быстро вращаться вокруг своей оси.

И по мере того как она вертелась, аромат амбры, нарда, алоэ и других благовоний, которые в ней заключались, выходили со всех сторон тонкими струйками и наполняли всю залу благоуханием.

Но вдруг, в то время как Гарун весь ушел в созерцание и восхищение от деревца и павлина, Абулькассем взял то и другое и унес из залы. И Гарун был сильно задет таким неожиданным поступком и сказал себе: «Клянусь Аллахом, что за странная вещь?! И что все это значит?! Так вот как обходятся хозяева со своими гостями! Кажется мне, что этот молодой человек не так уж великодушен, как это хотел представить Джафар. Он уносит от меня это деревцо и этого павлина как раз тогда, когда замечает, что я увлекся их созерцанием. Должно быть, он испугался, что я попрошу его подарить мне их. О, я не раскаиваюсь в том, что самолично отправился проверить ту прославленную щедрость, которая, по словам моего визиря, не имеет себе равной в мире».

В то время как эти мысли занимали ум его, молодой Абулькассем вернулся в залу. И явился он в сопровождении маленького раба, прекрасного, как солнце. И было на этом милом ребенке платье из золотой парчи, разукрашенное жемчугом и бриллиантами. И в руке держал он чашу, сделанную из цельного рубина и наполненную вином цвета пурпура. И он подошел к Гаруну и, поцеловав землю между рук его, передал ему чашу. И Гарун взял ее и поднес к губам своим. Но каково же было его удивление, когда, выпив содержимое чаши, он увидел, что она была еще полна до краев! И он взял ее из рук ребенка и, поднеся ко рту, осушил до последней капли. Затем он отдал ее маленькому рабу, удостоверившись, что она снова наполняется, хотя никто ничего не наливал в нее.

При виде этого изумление Гаруна сделалось безграничным…

В эту минуту Шахерезада заметила, что восходит утренняя заря, и с присущей ей скромностью умолкла.

Когда же наступила

ВОСЕМЬСОТ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ НОЧЬ,

она сказала:

При виде этого изумление Гаруна сделалось безграничным, и он не мог удержаться, чтобы не спросить, как это могло совершиться.

И Абулькассем отвечал:

— Господин, в этом нет ничего удивительного. Чаша эта — работа одного древнего ученого, который обладал всеми тайнами земли.