Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Приготовляйся лучше к отъезду в свою страну. Я, со своей стороны, облегчу тебе задачу твою, сдав тебя на попечение птицам, которые вскоре явятся сюда, чтобы приветствовать меня; они будут служить тебе проводниками.

Я ответил:

— Благодарю тебя, отец мой, но я отказываюсь возвращаться к своим родителям, пока не увижу еще раз молодую девушку, которая говорила со мной.

Сказав это, я пал с плачем к ногам старца и стал умолять его указать мне способ снова увидеть молодых девушек, одетых голубками.

На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что приближается утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

ТРИСТА ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Умолял я старца указать мне способ снова увидеть молодых девушек, одетых голубками. Тогда старик протянул мне руку, поднял меня и сказал:

— Я вижу, что сердце твое переполнено страстью к молодой девушке, и потому укажу тебе средство, как снова увидеть ее. Ты должен спрятаться за деревья и терпеливо ждать возвращения голубок. Ты дашь им время раздеться и сойти в бассейн, и тогда внезапно ты бросишься на их одежды из перьев и завладеешь ими. Тогда они будут приветливее в своих речах по отношению к тебе; они приблизятся к тебе, окажут тебе тысячу ласк и будут молить тебя в высшей степени милых выражениях возвратить им их оперение. Но ты остерегайся склоняться на их мольбы, потому что тогда ты потеряешь молодых девушек навсегда.

Напротив, настойчиво отказывай им и скажи: «Я отдам вам ваши одеяния, но только после того, как возвратится шейх». И ты действительно будешь дожидаться моего возвращения и будешь в то же время разговаривать с ними с большою любезностью; я же найду средство повернуть обстоятельства в твою пользу.

При этих словах я горячо поблагодарил почтенного начальника птиц и поспешил спрятаться за деревья, между тем как он удалился в свою залу, чтобы принимать своих подданных.

Мне пришлось ждать довольно долго их появления. Наконец я услыхал шум от взмахов крыльев и раздававшийся с высоты смех; и я увидел, как три голубки опустились на край бассейна и стали оглядываться направо и налево, чтобы увериться, что никто не наблюдает за ними. Потом та, которая говорила со мной, обратилась к двум другим и сказала:

— Не думаете ли вы, о сестры, что кто-нибудь спрятался в саду? Что стало с тем молодым человеком, которого мы видели?

Но сестры ее сказали ей:

— О Шамс, не предавайся излишнему беспокойству и спеши делать то, что делаем мы!

И все трое сняли тогда с себя оперение и, белые и нагие, как самородное серебро, погрузились в воду, чтобы предаться тысяче резвых игр. И мне казалось, что я вижу три луны, отражающиеся в воде.

Я подождал, пока они не доплыли до середины бассейна, и я вскочил тогда на обе ноги и бросился со скоростью молнии и завладел одеянием молодой девушки, которую я полюбил. И ответом на это похищение было три крика ужаса, и я увидел, как молодые девушки были сконфужены тем, что их застали в забавах их, и как они погрузились в воду совсем, выставив только головы поверх воды, и как они бросали на меня горестные взгляды.

Но тогда я, уверенный, что на этот раз они в моих руках, начал смеяться и отступать от берега, потрясая одеянием из перьев с победоносным видом.

При виде этого молодая девушка, которая говорила со мной в первый раз и имя которой было Шамс, сказала мне:

— Как смеешь ты, о юноша, овладевать тем, что тебе не принадлежит?

Я ответил:

— О голубка моя, выйди из бассейна для беседы со мною!

Она сказала:

— Я охотно стану беседовать с тобой, о прекрасный юноша, но я вся нагая, и я не могу в таком виде выйти из бассейна. Отдай мне мое одеяние, и я обещаю тебе выйти из воды и беседовать с тобой; я даже позволю тебе ласкать меня и целовать, сколько тебе захочется!

Я сказал:

— О свет очей моих, о госпожа моя, о владычица красоты, о плод моего сердца! Если я отдам тебе твое одеяние, то сам же и стану причиной смерти твоей. Я не могу этого сделать, во всяком случае, не могу сделать раньше прихода моего друга-шейха, начальника птиц.

Она сказала мне:

— Раз ты взял покров мой, то тогда отойди немного и поверни голову в другую сторону, чтобы я могла выйти из бассейна, а сестры могли бы одеться; и тогда они одолжат мне несколько своих перьев, чтобы я могла прикрыть самое существенное.

Я сказал:

— Да, я могу это сделать.

И я удалился и встал позади рубинового трона.

Тогда обе старшие сестры вышли первыми и быстро укрылись своими одеяниями; затем они выщипали несколько перьев, наиболее опушенных, и сделали из них что-то вроде маленького передника; потом они помогли своей младшей сестре выйти из воды, опоясали самое существенное этим передником и закричали мне:

— Теперь ты можешь подойти!