Тысяча лет ирландской поэзии

Вдруг увидев тебя,
Красота красоты,
Я едва не ослеп —
И замкнулись глаза.

И услышав тебя,

О музыка музык,
Я едва не оглох —
И замкнулся мой слух.

И пригубив тебя,

О сладчайшая сласть,
Я едва не погиб —
И замкнулась душа.

И замкнулись глаза,

И замкнулся мой слух,
И замкнулась душа —
Нет желаний во мне.

О виденье мое!

От тебя отвратясь,
Обратился лицом
Я к дороге своей.

И тогда я ступил

На дорогу свою:
Дело жизни творя.
Встречу смерти иду.

ДЖОЗЕФ ПЛАНКЕТТ

[149]

ЕГО НА РОЗЕ НЕ ОСТЫЛА КРОВЬ

Его на розе не остыла кровь,
Его судьба в блистании грозы,
И в звездах, как в глазах его, — любовь.
И у дождя был вкус его слезы.

Покой его лица — в любом цветке,

И в песнях птиц звучат его слова,
И почерк волн знаком его руке,
И в скалах проросла его трава.

И путь любой им пройден до конца,

За шумом моря слышен сердца стук,
И все шипы — шипы его венца,
В ветвях дерев — полет распятых рук.

ЧЕРНАЯ РОЗА НАКОНЕЦ СТАНЕТ КРАСНОЙ[150]

С тех пор, как разделили мы с тобой
Священные надежды и печали,
Нас не страшат ни беспощадный бой,
Ни трубы, что так грозно зазвучали.

Приливы наших любящих сердец

Подчинены гармонии небесной,
Но кровь кипит, кипит — и наконец
Затопит берега стремнины тесной.

Наступит миг — в один поток большой

Багряные соединятся реки:
С рождения единые душой,
Единой плотью будем мы навеки.
О роза черная моей любви,
Ты станешь красной в жертвенной крови!

ДЖЕЙМС ДЖОЙС

[151]

ИЗ ЦИКЛА «КАМЕРНАЯ МУЗЫКА»[152]

II

Вечерний сумрак — аметист —
Все глубже и синей,
Фонарь мерцает, как светляк,
В густой листве аллей.

Старинный слышится рояль,

Звучит мажорный лад;
Над желтизною клавиш вдаль
Ее глаза скользят.

Небрежны взмахи рук, а взгляд

Распахнут и лучист;
И вечер в россыпи огней
Горит, как аметист.

III

В тот час, когда всё в мире спит,
О безутешный звездочет, —
Ты слышишь ли, как ночь течет,
Как арфы, жалуясь навзрыд,
  Зари торопят ход?

Один, под куполом ночным,

Ты слышишь ли дрожащий звон
Незримых струн — и антифон
Ветров, что, отвечая им,
  Гудят со всех сторон?

Ты видишь, как Любовь грядет

По небу в золотой пыли?
Внемли же зову струн — внемли,
Как льется музыка высот
  На темный лик земли.

XII

Какой он дал тебе совет,
Мой робкий, мой желанный друг, —
Сей облачный анахорет,
Монах, закутанный в клобук,
Заклятый враг любви мирской,
Святоша — месяц шутовской?

Поверь мне, милая, я прав,

Небесных не страшась угроз.
В твоих глазах, как звезд расплав,
Горячее мерцанье слез.
Я пью их с губ твоих и щек,
Сентиментальный мой дружок!

XIX