Тысяча лет Русского Афона. Духовный подвиг русского монашества

В 1971 г. в составе приехавшей из США группы паломников Русской Православной Церкви за границей Свято-Ильинский скит посетил священник Валерий Лукьянов, написавший и опубликовавший в следующем году в церковном журнале «Православный путь» о своей поездке большой очерк «Святая Гора Афон — земной удел Божией Матери»[675], а в 1973 г. — одноименную книгу, в которых содержится интересное описание обители и ее насельников[676].

В середине XX в. на Святой Горе, в том числе и в русских обителях, как и в довоенный период, нередко бывали монахи-бенедиктинцы. Чаще всего это были патрологи и византологи, интересовавшиеся неопубликованными рукописями. Среди них можно упомянуть оставивших интересные записки о поездке специалиста по свт. Василию Великому отца Эммануила Амана де Мендиета (Маредсу, Бельгия)[677] и историка афонского монашества отца Жюльена Леруа (Ан Калька, Франция)[678].

После празднования 1000-летия Афона в 1963 г. возникли связи между святогорцами, в том числе русскими, и траппистами, которые среди бенедиктинцев отличались наиболее строгим правилом жизни. Несколько паломничеств организовал в 1969–1970 гг. отец Андрэ Луф (Мон-де-Ка, Франция)[679]. В 1970 г. на Афон приехала группа бенедиктинцев, в составе которой, в частности, находились описавшие свою поездку отец Жан Грибомон (Клерво, Люксембург), известный патролог и библеист, и отец Жерар Маттэйсен, впоследствии настоятель аббатства в Эгмонте (Нидерланды)[680]. В 1976 г. американский монах-траппист, отец Базиль Пеннингтон (Спенсер, штат Массачусетс) провел четыре месяца в разных греческих и русских обителях Афона, опубликовав в дальнейшем личный дневник этого паломничества[681].

В течение нескольких десятилетий братия Свято-Пантелеимоновского монастыря не имела связи с Родиной, что привело к почти полному прекращению научного изучения хранившихся в монастырской библиотеке рукописей. Об этом периоде времени имеется краткое свидетельство шотландского паломника Сиднея Лоха, который посетил в середине 1960-х гг. книгохранилище Руссика: «В библиотеке сохранилось несколько иллюстрированных Евангелий, датируемых XI–XIV вв., несколько фрагментов рукописей, несколько славянских пергаментов, десятки славянских церковных книг, написанных до XIX века, и значительное количество современной богословской литературы»[682].

При этом интерес к афонской тематики на Родине не угасал. Так, например, в начале сентября 1952 г. Отдел внешних церковных сношений Московской Патриархии, по благословению Святейшего Патриарха Алексия I, попросил митрополита Ленинградского и Новгородского Григория (Чукову) «о постановке перед Советом Академии вопроса о поручении профессорам и преподавателям церковной истории, церковного права, патрологии изготовления статей для помещения в „Журнал Московской Патриархии* исторического, канонического, патрологического характера о русском и грузинском иночестве на св. Горе Афон: о монастыре св. вмч. Пантелеймона и других русских и грузинских церковных владениях, о духовном подвиге русского и грузинского монашества, о древних церковных памятниках русской и грузинской культуры, о ценнейших памятниках древней письменности, иконописи и предметах церковного обихода, хранящихся в стенах русских и грузинских обителей, о попрании греческим правительством и Константинопольской Патриархией исконных бесспорных прав Русской и Грузинской Церквей и обличение этой акции“[683].

При этом Отдел внешних церковных сношений подчеркивал, что „важность Афонского вопроса требует незамедлительной напряженной работы над предложенным членов ученой корпорации Академии“. 6 сентября Совет Ленинградской духовной академии постановил поручить это задание преподавателям, и уже вскоре появились конкретные результаты — в частности, иеромонах Леонид (Поляков, в дальнейшем митрополит Рижский и Латвийский) написал обширную работу „Очерки по истории Афонского и русского монашества в XI–XVIII вв.“[684](позднее, в 1964 г., уже в сане архиепископа, Владыка Леонид защитил диссертацию на соискание степени доктора церковной истории „Афон в истории русского монашества XI–XVIII вв. (духовно-нравственные связи)“).

В конце 1960-х гг. возобновилось пополнение Свято-Пантелеимоновского монастыря иноками Русской Православной Церкви, некоторые из которых стали в дальнейшем духовными писателями. Так, иеромонах Виссарион (Великий-Остапенко), пробывший в Руссике три года и в 1973 г. вернувшийся в СССР в дальнейшем в сане архимандрита, служил духовником Троице-Сергиевой лавры. В это время он был духовным поэтом, автором поэтических сборников „Лавра святая родная“, „Воззвание к душе“ и др.[685]