Тысяча лет Русского Афона. Духовный подвиг русского монашества

Утром 21 июля все священнослужители собрались в храме Почаевской иконы Божией Матери и оттуда во главе с митрополитом отправились в новый собор, где Владыка Антоний освятил престол, а затем жертвенник. После этого состоялся крестный ход вокруг храма, затем митрополит сказал слово на тему освящения Свято-Пантелеимоновского собора. В совершении литургии вместе с Владыкой приняли участие 28 иеромонахов и 17 иеродиаконов в присутствии около 450 иноков[333].

27 июля в монастырском престольном празднике св. вмч. Пантелеймона приняли участие митрополит Антоний (Храповицкий), греческий епископ Иоаким, игумен Свято-Ильинского скита архимандрит Иоанн, а также представители Свято-Андреевского скита и других русских обителей. 7 декабря в Свято-Пантелеимоновский монастырь из Африки вернулись пять последних иноков, мобилизованных в российскую армию и служивших на Салоникском фронте, позднее вывезенных англичанами вместе с другими русскими солдатами в Египет[334]. Следует упомянуть, что митрополит Антоний в первой половине 1920-х гг. еще несколько раз приезжал на Афон и даже хотел остаться там навсегда[335].

Почти два года — с августа 1920 г. по 19 мая 1922 г. — на Афоне, в основном в скиту Новая Фиваида, проживал епископ (будущий митрополит) Екатеринославский и Новомосковский Гермоген (Максимов, 1861–1945)[336]. Епископ Гермоген часто служил в храмах разных монастырей Святой Горы и имел теплые личные отношения с настоятелями многих афонских обителей: Свято-Пантелеимоновского монастыря — с архимандритом Мисаилом, Свято-Андреевского скита — с архимандритом Митрофаном, Свято-Ильинского скита — с архимандритом Иоанном, скита Новая Фиваида — с иеросхимонахом Ионой, сербского монастыря Хиландар — с архимандритом Митрофаном и болгарского монастыря Зограф — с архимандритом Владимиром[337].

В целом же весь период между мировыми войнами русские святогорцы имела тесные и разнообразные связи с многочисленной российской послереволюционной эмиграцией, прежде всего церковной. Особенно активные контакты были с русскими зарубежными архиереями. Многие из них в 1920–1930-е гг. подолгу проживали в различных обителях Афона или приезжали на Святую Гору в качестве паломников — не только упоминавшиеся Владыки Антоний (Храповицкий), Анастасий (Грибановский), Гермоген (Максимов), но и архиепископы Александр (Немоловский), Феофан (Гаврилов), Тихон (Троицкий), епископы Иоанн (Булин), Николай (Карпов) и др.

С некоторыми другими архиереями поддерживалась постоянная переписка. Так, например, 15 мая 1920 г. Братство русских обителей (келлий) отправило письмо возглавлявшему русскую Западно-Европейскую епархию митрополиту Евлогию (Георгиевскому). В том же году Владыка Евлогий получил воззвание русских святогорцев «Голос с Афона в Россию», а в апреле 1921 — феврале 1924 г. другие обращения и письма Братства русских обителей и насельника Свято-Пантелеимоновского монастыря монаха Денасия (Юшкова)[338]. В этих письмах зачастую высказывались взгляды на различные церковные и политические события.

В 1920 г. материальные затруднения братии Руссика усилились, а работы прибавилось. Довольно много монастырского леса погибло от пожаров. Единственными средствами существования по-прежнему оставались продажа древесины и урожай на метохах обители[339]. Испытывая значительные материальные затруднения, обитель была вынуждена продавать церковную утварь, облачения, иконы, хозяйственный инвентарь. Одновременно пришли в упадок монастырские мастерские и промыслы, созданные для обслуживания паломников. В 1920 г. из-за отсутствия средств прекратилась типографская деятельность. Были проданы некоторые принадлежавшие Свято-Пантелеимоновской обители суда, а также часть греческого собрания рукописей монастырской библиотеки[340].

25 января 1921 г. Комиссия по оценке и определению убытков от войны на море при Министерстве иностранных дел Греции определила убыток Руссика за потопленное (15 августа 1917 г.) немецкой подводной лодкой судно «Святой Николай» и его груз в размере 75 530 драхм, в том числе за само судно — 29,5 тысяч и за груз пшеницы — 39 тысяч. В ответ на запрос братии от 12 июля о выплате компенсации комиссия 6 августа ответила, что пока была произведена лишь оценка. Но во второй половине года компенсация все же была получена[341].

^{Митрополит Антоний (Храповицкий). 1935 г.}