Тысяча лет Русского Афона. Духовный подвиг русского монашества

В начале 1920-х гг. Свято-Пантелеимоновский монастырь, Свято-Андреевский и Свято-Ильинский скиты лишились всех своих подворий и другой недвижимости в России, в частности московское, одесские, ростовские, таганрогские и петроградские подворья были фактически потеряны в 1922–1923 гг. из-за их закрытия или захвата раскольниками-обновленцами. Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь оказался закрыт в 1924 г., братия подворий и Нового Афона была разогнана и, как правило, не получила разрешения вернуться на Святую Гору. В частности, новоафонская братия в основном поселилась в долине реки Псху, где подверглась массовым арестам в 1930 г.[342]

Несмотря на собственные трудности и лишения, русские святогорцы переживали за своих страдающих соотечественников. Так, в октябре — начале ноября 1921 г. братия Руссика провела сбор пожертвований в пользу голодающих России. Сразу после появления воззвания Патриарха Московского и всея Руси свт. Тихона ко всем народам об оказании помощи голодающим игумен Мисаил обратился в Кинот с ходатайством о разрешении провести по всему Афону сбор «в пользу страждущей родины». Кинот ответил согласием и выдал специальную книжечку для регистрации взносов, с которой отправились по святогорским монастырям, скитам и келлиям иноки Руссика иеромонахи Пинуфрий и Гавриил. Всего было собрано более 10 тысяч драхм, которые доставили в Кинот для последующей передачи Патриарху Тихону[343].

Боль за свою многострадальную Отчизну отразилась в письме, отправленному от имени трех главных русских обителей Афона 13 марта 1924 г. американскому епископу Джеймсу Генри Дарлингтону: «Наша благодетельница, великая Россия, разбита на части, Русская Православная Церковь распята, и от этого очень страдаем мы, русские монахи на Афоне»[344].

В греческой истории одним из самых трагических стал 1922 г. Неудачная война с Турцией закончилась так называемой «малоазиатской катастрофой», сопровождавшейся убийством сотен тысяч греков и массовой вынужденной эмиграцией избежавших репрессий. Послевоенное положение Греции было тяжелым, ситуация осложнялась и заботой о полутора миллионах греческих беженцев из Турции. В эти годы свой посильный вклад в решении проблем внесли и русские святогорцы.

Проблема беженцев напрямую затронула Афон в конце 1922 г. В ноябре братия Руссика по указанию греческого правительства и Кинота освободила несколько корпусов обители для размещения детей-сирот, вывезенных из Малой Азии, но их поселение на Афоне не состоялось. В конце декабря для нужд греческой армии были реквизированы мулы и лошади афонских монастырей, причем Руссик пострадал больше других[345].

В апреле 1923 г. в реквизированном Преображенском корпусе Свято-Пантелеимоновского монастыря был размещен военный санаторий, где до сентября проходили лечение около 1200 греческих солдат. В дальнейшем Преображенский корпус около полутора лет пустовал под охраной военного караула, но в 1925 г. после дипломатического вмешательства Королевства сербов, хорватов и словенцев его вернули монастырю[346]. Весной 1923 г. братия Руссика также просила греческое правительство о разрешении приехать нескольким сотням русских насельников, которые накануне Первой мировой войны находились вне Афона, в России, и теперь хотели бы вернуться на Святую Гору[347]. Однако из этого плана ничего не вышло, так как советское правительство воспрепятствовало выезду святогорцев из РСФСР.

В годы Первой мировой войны, революционной смуты и Гражданской войны на Афоне не могло быть паломников из России. После расселения нескольких десятков тысяч российских эмигрантов в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (Югославии) и в Болгарии основная часть русских паломников стала приезжать на Афон из этих стран. Так, например, 24 марта 1923 г. в составе паломнической группы студентов и профессоров Белградского университета в монастырь приплыли на пароходе около десяти русских эмигрантов, среди которых были студенты богословского факультета — будущие архиепископы Серафим (Иванов) и Савва (Советов). Русская часть группы присутствовала на Пасхальном богослужении в монастыре 26 марта, посетила Нагорный Руссик и некоторые другие русские обители Афона. 29 марта братия тепло проводила белградских паломников, причем многие русские студенты со слезами оставляли родную обитель[348].

^{Нагорный Руссик. Общий вид}