Тысяча лет Русского Афона. Духовный подвиг русского монашества

Однако Кинот не пошел на уступки и в письмах от 25 июля и 9 августа ответил отказом. 27 августа он постановил: исключить антипросопа Руссика иеромонаха Пинуфрия (Ерофеева) из числа своих членов, прекратить все сношения, общую работу и оказание поддержки братии Свято-Пантелеимоновского монастыря и начислять на ее долг проценты, пока она не выполнит решения Двойного собрания. В конце концов, требуемая сумма была уплачена, но о. Пинуфрия в состав Кинота больше не приняли, и антипросопа монастыря пришлось заменить (в феврале 1926 г.)[357].

В июле 1925 г. в Руссик приезжали русские эмигранты — будущие архиереи архимандриты Тихон (Троицкий), Николай (Карпов), сербский диакон, а также бывшие греческие консулы в Петрограде и Москве, сообщившие сведения о бывших монастырских подворьях в этих городах. На престольный праздник св. вмч. Пантелеймона пришли представители Свято-Андреевского, Свято-Ильинского скитов и около ста бедных пустынников — сиромах, получивших пожертвования[358]. 23 ноября братия Руссика сдала в аренду часть, а затем и почти весь Крумичный лес лесоторговому товариществу «Стамбулис и Филиппов», которое развернуло масштабную вырубку деревьев[359].

16 января 1927 г. умер исполнявший послушание наместника обители св. вмч. Пантелеймона с 31 мая 1909 г. иеросхимонах Иоаким (Кузнецов, 1862–1927). 24 мая на Соборе братии были проведены выборы нового наместника, на которых наибольшее количество голосов было подано за иеромонахов Неарха, Даниила и Исхириона. В соответствии с традицией 31 мая, в день Святого Духа, духовник схиархимандрит Кирик вынул из ковчега со святыми мощами (куда были заранее положены записки с именами трех кандидатов) записку с именем о. Исхириона. Таким образом, иеромонах Исхирион (Кутирев, 1875–1937) (с 17 апреля 1929 г. в схиме Иоанникий) стал наместником обители[360].

Побывавший в Руссике в мае 1927 г. известный русский писатель-эмигрант Б. К. Зайцев в своей книге «Афон» так описывал увиденный им образ жизни и материальное положение насельников Руссика: «Монастырь святого врачевателя есть монастырь общежительный. Это значит, что его братия живет как одно целое, ни у кого нет собственности, никаких личных средств, хозяйства, стола. Общая и трапеза. Монастырем управляет избранный пожизненно игумен (ныне — глубоко уважаемый архимандрит о. Мисаил). Власть игумена в общежительных монастырях не ограничена. Основа этой жизни есть отсечение личной воли и беспрекословное иерархическое подчинение. Без „благословения“ игумена ни один монах не может выйти за врата монастыря. Каждому из них он назначает „послушание“, т. е. род работы. Таким образом, существуют монахи-рыбаки, дроворубы, огородники, сельскохозяйственные рабочие, виноделы, пильщики, а из более „интеллигентных“ профессий — библиотекари, „грамматики“, иконописцы, фотографы и т. п. Сейчас в Пантелеймоновом монастыре около пятисот человек братии…

Бедность русских монастырей сейчас очень велика. Нет России, и нет поддержки оттуда. К счастью, есть земля, на ней леса, оливки и виноградники. Монахи ведут лесное хозяйство, покупают на вырученное муку, ловят немного рыбы, имеют свое вино и оливковое масло, овощи с огородов. Беда, однако, в том, что среди братии слишком мало молодых. Это чрезвычайно затрудняет работу. Рабочие силы монастырей напряжены до крайности. Разумеется, старики не могут так работать, как молодые. Значит, на более молодых ложится как бы двойное бремя. (Кроме своей братии, монастырь св. Пантелеймона поддерживает и пустынников, живущих в горах и лесах в полной нищете.) До войны монастырь довольно широко пользовался наемным трудом, теперь этого нет, и всякий молодой человек, стремящийся на Афон, должен знать, что там ждет его очень суровая жизнь, истинно подвижническая»[361].

Общие трудности усугубляли стихийные бедствия. 1 мая капитан монастырского судна двухмачтовой шхуны «Святой Николай» о. Лазарь в штормовую погоду потопил его около полуострова Сики (Ситония). Судно удалось поднять и привезти в Руссик для ремонта, но весь груз (хлеб и т. п.) погиб. Летом 1927 г. лес Свято-Пантелеимоновского монастыря сильно пострадал от пожара, который начался на земле Хиландара и бушевал с 29 июля по 3 августа. Огонь уничтожил большую часть лесов Крумицы и Новой Фиваиды, также сгорели пять русских калив, с большим трудом братии удалось отстоять жилые постройки Крумицы. Ущерб и без того бедствующей обители составил огромную сумму — около трех миллионов драхм (в ценах того времени)[362].