Тысяча осеней Якоба де Зута

«Значит, быстрой добычи за голландский счет не получится». Пенхалигон опускает подзорную трубу. Дурные вести вмиг разносятся от салингов до нижней палубы. Слышно, как на батарейной палубе артиллерист-ливерпулец орет известие глухому товарищу:

– Ни черта корабля нету, Дэви, а раз так, ни черта мы трофеев не захватим, а раз так, вернемся домой нищими, как черт сраный, такими, как нас загребли в этот чертов флот!

Даниэль Сниткер, поглядывающий из-под широких полей шляпы, в переводе не нуждается.

Рен первым вымещает злость на голландце.

– Мы опоздали? Корабль уже ушел?

– Ему не повезло точно так же, как и нам, лейтенант, – урезонивает Пенхалигон.

Сниткер что-то говорит Ховеллу по-голландски, показывая рукой на город.

– Капитан, он говорит, – начинает первый лейтенант, – что, если нас заметили еще вчера вечером, голландцы могли спрятать свой корабль в бухточке вон за той лесистой горкой с пагодой на вершине, к востоку от устья реки…

Пенхалигон чувствует, как воспряла команда.

Затем ему приходит мысль: уж не заманивают ли «Феба» в ловушку?

«Сниткер одурачил губернатора Корнуоллиса рассказами о своем рискованном побеге в Макао…»

– Пойдем дальше, сэр? – спрашивает Рен. – Или спустим шлюпку?

«Мог ли этот тупоумный вахлак осуществить настолько сложный замысел?»

Мастер Уэц кричит от штурвала:

– Бросать якоря, капитан?

Пенхалигон выстраивает вопросы по порядку.

– Погодите пока, мистер Уэц. Мистер Ховелл, спросите, пожалуйста, мистера Сниткера, зачем голландцам прятать от нас корабль, когда мы идем под голландским флагом? Возможно, есть еще какой-то условный сигнал, который мы не подали?

Сниткер отвечает сперва колеблясь, а затем со все большей уверенностью. Ховелл кивает.

– Он говорит, сэр, прошлой осенью, когда уходила «Шенандоа», ни о каких условных сигналах не договаривались. Он считает, их и сейчас нет. Говорит, возможно, управляющий ван Клеф спрятал корабль из предосторожности.

Пенхалигон смотрит на паруса, прикидывая ветер:

– «Феб» дошел бы до бухты за несколько минут, а вот обратно придется идти против ветра, может получиться намного медленнее.

Шпинатно-зеленые волны колышутся среди прибрежных, заросших водорослями камней.

– Лейтенант Ховелл, спросите у мистера Сниткера вот что: предположим, в этом году корабль из Батавии вообще не пришел, из-за войны или кораблекрушения. В таком случае приготовленная для него медь осталась бы на Дэдзиме?

Ховелл переводит вопрос, и Сниткер твердо отвечает: «Ja, ja».

– Кому принадлежит эта медь – Японии или Голландии?

Сниткер отвечает уже не так решительно. Ховелл переводит: в чьей собственности находится медь зависит от того, как прошли переговоры управляющего с властями, а это каждый год бывает по-разному.

В городе и по берегам залива начинают звонить колокола. Сниткер что-то объясняет Ховеллу.

– Колокольный звон означает благодарность местным богам за благополучное прибытие голландского корабля, который везет прибыль для Нагасаки. Можно смело считать, что наша маскировка сработала, капитан.

В сотне ярдов от «Феба» с крутых черных скал срывается в воду баклан.

– Напомните еще раз, как должен действовать на этом этапе голландский корабль.

Сниткер отвечает, жестикулируя и тыкая пальцами.

– Корабль голландской компании, сэр, – переводит Ховелл, – проплыл бы еще полмили мимо береговых укреплений, приветствуя их пушечными залпами с обоих бортов. Затем с корабля спускают шлюпку, а ей навстречу выходят два сампана, принадлежащих Компании. Все три лодки возвращаются к кораблю для выполнения обычных формальностей.

– И скоро ли встречающие отчалят от Дэдзимы?

Ответ сопровождается пожатием плеч.

– Возможно, через полчаса, капитан.

– Для ясности: встречать будут и японские, и голландские официальные лица?

Сниткер отвечает по-английски:

– Японские и голландские, ja.

– Мистер Ховелл, спросите, сколько мечников сопровождают встречающих.

Ответ довольно длинный, и первый лейтенант пару раз что-то уточняет.

– Все чиновники будут с мечами, но это в основном просто знак ранга. Знаете, как сельские сквайры: любят побахвалиться у себя дома, а сами не отличат шпагу от штопальной иглы.

– Если прикажете взять заложников, сэр, – без малейшего стеснения заявляет майор Катлип, – так мы этих мартышек вам прямо к столу подадим.

«Будь проклят Корнуоллис, – думает капитан, – что навязал мне этого остолопа».

– Заложники-голландцы, – говорит Ховелл, – могли бы нам пригодиться, но…

– Один разбитый японский нос на долгие годы лишит нас всякой надежды на заключение договора, – соглашается Пенхалигон. – Да, я знаю, какие они гордецы, уж Кемпфера я читал. Но считаю, риск оправдан. Маскировка не продержится долго, и за неимением более точных и беспристрастных сведений касательно обстановки на берегу…

Он бросает взгляд на Сниткера; тот рассматривает город в подзорную трубу.

– …мы все равно что слепцы, пытающиеся перехитрить зрячих.

– А если голландский корабль все-таки здесь и спрятан, сэр? – спрашивает лейтенант Рен.