Убежище

— Как можно связаться с троллем? — спросила я, всё ещё слегка ошеломлённая встречей.

— Понятия не имею. Должно быть, это фейри.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут до меня дошло, что он сидит рядом, обняв меня одной рукой, и я прильнула к его теплу, словно это была самая естественная вещь на свете. Я грустно улыбнулась. Как может что-то настолько неправильное ощущаться так правильно?

Я отстранилась от него и подвинулась на диване, пока спиной не упёрлась в подлокотник, и поджала под себя ноги. В комнате воцарилось неловкое молчание, и я не знала, как его исправить. Но оставаться рядом с ним было невозможно. Я не знала, о чём он думает, но если он снова попытается поцеловать меня, я не смогу отказать ему. А мне пришлось бы это сделать, потому что на этом пути для меня не было ничего, кроме горя.

— Значит вчера ты пила кофе с Шеннон и Эйприл.

Я посмотрела на него и увидела, что он наблюдает за мной с нейтральным выражением лица, которое ничего не говорило мне о его чувствах. Может быть, я вообразила близость между нами, потому что хотела что-то почувствовать. Может быть, этот поцелуй был для него просто импульсивным моментом, в конце концов.

— Да. Мы отлично провели время. Они мне очень нравятся.

Он улыбнулся и откинулся на спинку дивана.

— Надеюсь, теперь ты сама видишь, что мы не так уж плохи.

— Я уже знала это о тебе.

Его глаза потеплели.

— Я рад это слышать.

В животе у меня что-то перевернулось, и я бросилась на поиски более безопасного темы.

— Как продвигается работа с "Шевеллом"?

Я поняла, что задала правильный вопрос, когда его губы изогнулись в широкой улыбке.

— Великолепно. Мы опережаем график, и Пол уже разговаривает с другим парнем о восстановлении "Додж Челленджера" семидесятого года выпуска. Если мы получим эту работу, он считает, что сможет получить ещё два заказа.

— Это фантастика.

Он радостно кивнул.

— Да. Если мы сможем найти пять или шесть крупных заказов, я смогу накопить достаточно денег, чтобы выкупить гараж вместе с Полом.

Я подумала о деньгах, лежащих на моём счету, деньгах, для которых я ничего не сделала, чтобы заработать, и чувство вины давило на меня. У меня было больше, чем нужно, а Роланд работал на двух работах, чтобы заработать достаточно денег для осуществления своей мечты. Это казалось несправедливым, и я пожалела, что не могу дать ему немного своих денег.

— Я не ожидал ничего такого, пока работал над "Мустангом", — сказал он с ноткой удивления в голосе.

— "Мустанг" очень красивый. Ты всегда хотел этим заниматься?

— Благодарю, — его грудь раздулась от моего комплимента. — Я никогда не думал о восстановлении автомобилей, пока Пол не предложил это, когда я нашёл "Мустанг". Но мне всегда нравились классические автомобили.

Я скорчила гримасу.

— Я должна признаться, что не особо много знаю о мощных машинах. Я узнаю "Мустанг", когда вижу его, но я не знаю разницы между "Шевелл" и "Челенджером".

— Ты серьёзно? — его недоверчивый взгляд был почти комичным. Он вытащил свой телефон и в течение минуты что-то искал в нем, прежде чем протянул его мне. — Вот это "Шевелл". Тот, над которым я работаю, будет выглядеть так же, когда я закончу.

Я изучала фото блестящей красной машины на экране.

— Красивая.

Он покачал головой в ответ на мой выбор слова. Я усмехнулась и вернула ему телефон. Он снова пролистал фотографии на телефоне и на этот раз показал мне синюю машину.

— А эта машина похожа на "Додж Челенджер", который, возможно, мы будем делать. Не могу дождаться, когда заполучу эту работу.

Мне нравилось, как он радовался своей работе. То же самое я чувствовала, когда начинала новую картину.

— Мне не терпится увидеть их, когда ты закончишь, — сказала я.

Он положил телефон на колени.

— Тебе не нужно ждать. Ты можешь прийти в гараж в любое время.

— Пол не будет возражать?

Я почувствовала одновременно облегчение и грусть от того, что мы снова оказались в дружеской зоне.

— Нисколько. Он довольно покладистый.

— Стив, повар в закусочной, сказал, что научит меня печь печенье. Если они окажутся съедобными, я принесу вам немного.

Он усмехнулся.

— Они должны быть довольно ужасными, чтобы мы их не съели.

Настала моя очередь фыркнуть.

— Ты, очевидно, не понимаешь, насколько плохи мои дела на кухне.

— Не знаю, — сказал он с лукавой улыбкой. — Но эспрессо ты делаешь отвратительный.

Я схватила подушку рядом с собой и ударила его ею в грудь. Он поймал её, смеясь, и бросил обратно мне. В ответ я машинально толкнула его ногой в рёбра, как делала это с Челси, когда мы катались на лошади.

Роланд рукой обхватила мою босую ногу, и у меня перехватило дыхание, когда по ноге пробежало покалывание. Его игривая улыбка исчезла, и жар вспыхнул в его глазах, превращая мои внутренности в вязкое тепло. Его пьянящий аромат, казалось, заполнил комнату, напоминая мне о нашем обжигающем поцелуе и заставляя меня хотеть забраться к нему на колени и продолжить с того места, где мы остановились.

Он сглотнул, его взгляд опустился к моему рту.

— Эмма, я...