Убийство русалки

Юханна ничего не сказала. Она вырвалась из объятий принца, пока он посылал мадам Кригер взгляд, как будто она ничего для него не значила. В эту секунду мадам Кригер мечтала, как она отрежет у этой девчонки грудь, как у гуся на день Святого Мартина.

Принц, выглядя идиотом, захлопал в ладоши.

— Меня допрашивают, — сказал он, стараясь удержаться на лестнице. — Рад вас видеть. И помните, что все это между нами, не так ли?

Мадам Кригер кивнула, подыскивая нужные слова. Возможно, ей стоит напомнить принцу о том, что он говорил, когда она спрашивала его о поручнях фрегата? Она схватила принца и вытащила его из воды. Она била его в грудь, пока вся вода не вышла из него, она привела его в чувство, и когда он пришел в сознание, он посмотрел на нее большими испуганными глазами. «Никогда я не видел кого-то более благословенного, — сказал он тогда. Его руки у ее лица. — Если бы вы только были женщиной, если бы вы были женщиной». И тогда мадам Кригер притянула его к себе и заплакала в его объятиях, губы у его уха, тепло его груди у ее груди.

Сейчас мадам Кригер видела, как принц исчез в спальне. Вслед за ним вошла Юханна. Дверь захлопнулась.

Есть в мире справедливость. Есть порядок в хаосе. Есть особые силы, которые привносят жизнь и упорядоченность в эти гигантские узоры. Она знала это, это была доктрина Шнайдера. И Юханна сама придет заплатить за свою заносчивость. Она придет, чтобы отдать мадам Кригер все, что ей принадлежит.

На этаже ниже. Звук чего-то, кого-то, кто ударял в дверь.

Должно быть, это Андерсен. И проститутка.

Она еще может успеть. Время на ее стороне.

Мадам Кригер прошла вверх, в темноту. Она наклонилась, немного приподняла брючину и засунула руку в левый сапог. У кинжала обоюдоострое лезвие. Нужно привнести порядок в хаос.

Глава 14

Они резко остановились перед дверью в колоннаду, прохода, связывавшего один особняк с другим. Она была заперта и не поддавалась. Кто-то поставил что-то на их пути с другой стороны.

Молли пнула ее и посмотрела на Ханса Кристиана. Он стоял и думал, как им пройти. Она сдвинула клюв ему на лоб, чтобы лучше его видеть.

— Может, ее закрыли из-за праздника, — сказала она.

— Это был он, он преградил нам путь, — сказал Ханс Кристиан. — Нам нужно туда попасть.

— Ты в этом уверен? — спросила Молли. — Может, модистка просто ушла спать к себе? Она могла проскользнуть за дверь, пока мы ее не видели.

Ханс Кристиан выглядел неуверенно.

— Это он, я видел его, он, он…

— Есть еще один путь, — сказала Молли, повернула в узкий проход, через темную гостиную, вниз по винтовой лестнице, ведущей в нижние этажи кухни. Один сапог Ханса Кристиана скрипел. Мимо проплывали комнаты с пустыми блюдами с объедками, грязными тарелками и разбитыми винными стаканами. Некоторые из девушек стояли группками в пекарне, выпрашивая табак и попивая пиво. Повсюду были пьяные гости, кто-то из них хотел найти в кухне еще еды, кто-то искал переодетого гостя или горничную по углам в кухне. Молли и Ханс Кристиан быстро проходили одну комнату за другой, и стены вокруг них сужались.

— Мы сейчас под другим особняком, — объяснила Молли и пошла по первой лестнице, ведущей наверх.

Они вошли на второй этаж, где все сальные свечи были задуты.

Никто из них не сказал ни слова.

На лестничной площадке темнота была беспросветной. На окне колыхалась тяжелая гардина. Молли уже хотела попросить Ханса Кристиана снять скрипящий сапог, но вместо этого она подошла к левой двери и прислушалась к звукам за ней.

— Там кто-то есть? — спросил он.

Сначала она ничего не слышала. Только собственное сердце, беспокойно бьющееся в груди.

Вдруг послышалась череда звуков.

Удар. Крик.

Что-то тяжелое разбилось, упав на пол.

Еще один крик. Громкий, резкий крик.

— Нам нужно туда, — сказал Ханс Кристиан. — Он ее убивает.

Ханс Кристиан толкнул в дверь всем своим весом и ворвался в комнатку, где восемь свечей было зажжено в большом канделябре на столе.

Молли и Ханс Кристиан осмотрелись вокруг.

Стены выкрашены в темно-зеленый цвет, с позолоченным обрамлением. Потолок выполнен из шестиугольных балок, составлявших завораживающий орнамент золотого и голубого цвета. В углу приставная лестница и инструменты, оставленные под картиной, изображавшей красивый цветочный натюрморт. На красивом столе в середине комнаты стояла декорация, которая, кажется, и впечатлила художника: плетеная корзина, по краям которой свисали пахучие лилии, тюльпаны и розы.

На полу между столом и задней стеной лежал разбитый винный бокал, рубашка, пара коричневых брюк, чьи-то туфли и красное платье. И аккурат перед ними, на голубом диване, лежала раздетая женщина с раскинутыми в стороны ногами. Между ног стоял мужчина. У него росли волосы на спине и ягодицах, а на голове была шапка охотника. Он так вспотел, что волосы прилипли к коже.

— Какого черта? — раздался голос принца, переводящего взгляд с Молли на Ханса Кристиана.

— Сделай что-нибудь, — сказала женщина, в которой Молли узнала модистку, хотя на ней все еще была маска райской птицы, а волосы связаны лентой.