Убийство русалки

— Марен, — сказал он и повернулся. Он не ожидал, что она появилась на самом деле. Ханс Кристиан был убежден в том, что это зеркало ему показало и рассказало то, что знает. Но она все еще там стояла, только со шляпкой на голове. — Вы вернулись.

— Вернулась? — спросила она, сделав шаг назад в темноту коридора. — Где..? — Она остановилась.

— Прачка Марен? — спросил он, уверенный, что это то же лицо, которое он видел в Амагере.

— Не подходите ближе, — сказала она. — Я вооружена! — Она что-то выставила вперед, в темноту. Ханс Кристиан не был уверен, что это нож.

— Ни шагу ближе, — сказала она.

— Вы Марен Йенсен?

— А кто ее спрашивает?

— Тот, кто ищет истину.

— Какую истину? — тихо спросила она и спрятала лицо.

«Их больше одной?» — хотел узнать он, но не успел до того, как она исчезла на лестнице.

Секунду он стоял неподвижно, будто скованный своими большими башмаками.

Он знал, что бы Молли сейчас сказала. Беги же, глупая твоя голова. Девица знает что-то, что может привести к убийце моей сестры.

* * *

Он сбежал с лестницы, прыгая через три-четыре ступени. Это было для него нелегко, каждая ступенька была такая узкая, что он соскальзывал. Он успел заметить светлые волосы, выбившиеся из-под шляпки.

Она уже вышла на дорогу и ускорила шаг.

Выходя из дома, он заметил, что она исчезла за компанией грузчиков, сражавшихся с комодом.

— Осторожно, осторожно! — крикнул он мусорщикам, которые ссорились с продавцом ярких птиц в тесных клетках. Он протиснулся мимо них, повернул за угол и довольно долго шел по улице, прежде чем снова заметил шляпку и светлые волосы. Он никогда раньше так не бегал, как в последние дни. За Молли, за золотарем, а теперь еще и за этой дамой. Это неудобно. Хотя ноги у него длинные, быстрыми они не были никогда.

К счастью, женщине быстро идти мешало платье, ей приходилось приподнимать юбки.

Дальше по улице, мимо сада Розенборг.

— Остановитесь! — попробовал он сказать, когда оказался поблизости. Так близко, что он мог видеть ее коричневую шляпку с цветами, вышитую шаль на плечах. Но она не остановилась, только побежала еще быстрее, пробежав перед дилижансом на полном ходу, так что и лошадь, и кучер встали на дыбы.

Она напоминала Прачку Марен, но не была похожа ни на проститутку, ни на прачку, ни на какую-либо другую плохо устроившуюся в жизни женщину. Она была хорошо одета и обута. К тому же улицы не были ей знакомы, как родной дом, и она скорее выглядела на них как испуганная, загнанная лисица. «Я просто хочу поговорить с вами», — захотел он крикнуть ей, но не смог, мучимый одышкой.

Его задержала четверка лошадей с тяжелым грузом из бочек, которой нужно было проехать, и он опять упустил ее из виду. Он поспешил в переулки, названий которых не знал. Запыленная мостовая пахла куриным навозом и рыбьими потрохами, здесь заготавливали треску. Он почти поравнялся со сторожем, который крикнул ему в спину, какого дьявола здесь творится, но Ханс Кристиан только бежал дальше.

Теперь он видел очертания женской шляпки в дальнем конце небольшого переулка с дверями по обе стороны, вплотную расположенными друг к другу. Он прокрался по проулку, мимо деревянных ящиков и бочек, досками с ценами на товары, обломками уличного прилавка продавца мелких товаров.

Она остановилась у двери и быстро повернула голову в его сторону. Их взгляды быстро встретились, и она проскочила в дверь и захлопнула ее за собой.

— Остановитесь, вы должны остановиться! — сказал он, хрипя, и чуть не упал на пьяницу, который крался вдоль стены.

Он бросился к двери.

— Эй, там! — окликает его городовой, мимо которого он пролетел мгновение назад. Он стоял в конце переулка. — Выйдите на свет, чтобы я вас видел.

Ханс Кристиан неохотно повиновался, и городовой направился прямо к нему. Ханс Кристиан не хотел оставлять погоню, но не мог рисковать быть задержанным. Если бы только на этой двери был номер, но его не было. На самом деле номеров не было ни на одной двери, и все они выглядели совершенно одинаково, той же формы, того же цвета, с теми же дверными ручками. Только мусор, грязь и спящие пьяные отличали одну дверь от другой, но это отличие было видно только ночью.

— Я сказал, выйдите вперед! — крикнул городовой. Это был громкий бас человека, который привык к подчинению и легко сломает пару ребер или длинный нос, если это потребуется.

Что делать? Ханс Кристиан осмотрелся вокруг. Вот. Белый камень, игрушка нищего ребенка. Он поднял его вверх, пока сторож к нему шел. Он поднял камень и нарисовал большой крест в мягком дереве той двери, что была ему нужна. Он придет сюда опять завтра с Молли и посмотрит, смогут ли они разговорить эту женщину. Когда он убедился, что крест достаточно заметный, он поспешил прочь от сторожа, который выкрикивал что-то за его спиной. Он петлял вокруг мужчин, которые делали ставки возле переполненной таверны, и смешался с толпой, которая как раз в этот момент покидала представление в маленьком танцевальном театре на улице Сторе Конгенсгаде.