Убийство русалки

— Я не могу работать, и у меня нет денег на еду. И на жилье, — сказала она, думая, рассказывать ли о Крошке Мари. Они с Анной не рассказывали про девочку ни трактирщику, ни его жене, они оба были усердными прихожанами церкви. Сначала трактирщик не хотел продавать свое заведение двум проституткам, но мысль о том, что они оставят свое ремесло, когда купят трактир, произвела хорошее впечатление. Теперь она боялась, что Карл подумает, если она скажет, что ребенок Анны рожден вне брака, без отца и без крестин. Она продолжила: — И с тех пор, как ты решил продать трактир кому-то еще, я хочу надеяться на твое благоразумие и что ты вернешь мне деньги.

— О, — сказал Карл-Трактирщик и посмотрел в окно на дилижанс, едущий по тракту. Он медленно покачал головой, прислонившись к стойке. — Девочка, послушай. Я расскажу тебе немного о жизни. Разумность — это когда человек держит свое слово. Слово есть слово.

— Но Анна умерла, — сказала Молли и возненавидела себя за то, что пришлось это сказать.

— Упокой Господь ее душу, — сказал Карл. — Но подумай обо всех, кому я отказал. Всех, кто пострадал из-за того, что я хотел отвести двух гулящих девиц от греховного пути.

Молли хотела защититься и объясниться, но он театрально поднял руку, чтобы она молчала.

— Моя Элла за вас поручилась. Она пообещала, что из Онсевига приезжают только люди с достойными душами. А теперь я остался без денег, которые были мне обещаны, и это меня совершенно не устраивает.

Меня тоже, подумала Молли, не в силах поднять глаза на зал, который должен был принадлежать им. Он мог стать первым настоящим домом для Крошки Мари. Никакой больше улицы Улькегаде, никакой чесотки и чахотки в борделе, никаких тягот.

— А как я найду нового покупателя? Об этом ты подумала? — Карл поворачивается к егерю. — Вилли, ты не хочешь купить мой трактир? — спросил он. Тот выглядел смущенным, но не сказал ни слова. Карл обошел стойку. — Я отказал покупателю из Ютландии. И Свеннингсену из Слагельсе. Теперь, юная Молли, тебе еще многое предстоит узнать о жизни среди честных людей. Эти деньги мои, вот так. — И он исчез на кухне, захлопнув за собой дверь.

Снаружи под деревьями она дала волю слезам. Молли посылала Карла куда подальше, проклинала его набожную толстую жену, которая, конечно же, сидела на кухне и все слышала. Они разрушили ее мечту, их план, будущее Крошки Мари. Это невыносимо. Она подняла из канавы яблоко и бросила в трактирную вывеску, та глухо звякнула и закачалась на цепи.

Она поспешила обратно к городским воротам.

* * *

Она видела перед собой лицо Анны. В городской толпе, повсюду ее безжизненные глаза и окровавленная грудь. Снова подступали слезы, но теперь это были слезы злости. Если она найдет виновного, она его убьет. С этими мыслями она встретила взгляд Ханса Кристиана, странного человека, с которым ее свела судьба.

Он стоял, прислонившись к стене, и поднял в знак приветствия кривую руку, когда заметил ее. Может, он сможет одолжить ей денег? Он должен был ей много авансом, ей нужно только занять остальную сумму, и, может быть, она сможет убедить Карла-Трактирщика и все же выкупить трактир. Это был ее единственный выход. Но Ханс Кристиан не казался богатым. Во всяком случае, он так не выглядел. Куртка рваная, рубашка неряшливая, а ботинки просили каши. Дыра зияла на них между пальцами ног и подошвой. Но, как она поняла, у него есть богатые друзья.

— Я хотела бы попросить тебя кое о чем, — сказала Молли. Она колебалась, чувствуя инстинктивное нежелание просить денег. Она всегда справлялась сама.

— Нет, сначала ты должна кое-что услышать, — сказал Ханс Кристиан. И рассказал ей все, долго, подробно и возбужденно, размахивая руками. Молли уже собралась прервать его и попросить денег, когда помощник мясника вдруг открыл за ней дверь и опустошил на мостовую лохань крови и потрохов. Молли пришлось отпрыгнуть в сторону, пока Ханс Кристиан заканчивал свой рассказ:

— И поэтому я думаю, что нам нужно вернуться и найти эту дверь.

— Я не понимаю, — сказала Молли и отметила про себя, что сейчас не лучший момент просить денег. — Ты преследовал мертвую женщину? Сейчас, подожди секунду. Мне нужно поговорить с Саломиной.

Молли повернулась и взбежала по лестнице. В голове была неразбериха. Старуха Саломина лежала и напевала песни с ругательствами, в то время как Крошка Мари сидела на полу и играла с жуком. Девочка такая самостоятельная, гораздо сильнее, чем Молли в том же возрасте. Саломина согласилась не спать и не напиваться еще несколько часов, но только до ужина. И присмотреть за Крошкой Мари.

Ханс Кристиан стоял на том же месте, когда Молли вернулась. И они отправились в путь.

— Но, — продолжила Молли, — женщина же мертва. Мертва, как… — Она пыталась найти сравнение. Как Анна. Как Продажная Берта и как другие проститутки, умершие от легочных болезней. Как их отец, который лежал на кладбище у залива.

Ханс Кристиан опередил ее.

— Мертва, как вчерашний день, который никогда не вернется. Я понимаю, как странно это звучит, но я знаю, что видел ее. Ее призрака.

Она остановилась, поймав его взгляд.