Убийство русалки

В целом между живым и мертвым человеком нет особой разницы. Он все еще ощущал свое ужасное тело, оболочку для далекой боли, все еще чувствовал свои амбиции очаровать весь мир, все еще помнил дорогие ему лица. Да, кажется придется поверить, что смерть забыла начисто стереть ему память, когда сбросила его вниз, в туннель.

И вдруг он понял со всей серьезностью.

— Я не умер, — шепнул он и теперь в первый раз испугался места, где он находился. Покойницкая. С тусклым светом из маленького окна. Вокруг были одни мертвецы. Ребенок в углу с зеленой кистью, взрослый рядом с ним с оторванной рукой. Никогда нельзя привыкнуть к компании мертвецов, так уж повелось. Как бы часто человек этого ни видел, каким бы обычным явлением это для него ни было, никогда нельзя будет отделить от существования всего, что человек любит.

Он упал. И его нашли.

Должно быть, они подумали, что он умер, и принесли его сюда. Может, он какое-то время был мертв. Несколько минут или часов, и все перевернулось с ног на голову, словно ему дали новую возможность сделать все хорошо. Или он просто-напросто выглядел без сомнений мертвым. Забитый, бледный, без пульса. У него всегда был слабый пульс. Что-то было и с платком, который убийца прижимал к его носу и рту. Он пах чем-то кислым, незнакомым ему, опасным и как по волшебству лишил его всех сил. А может, те, кто его нашел, решили его не освидетельствовать. Вот он, уже готов, как они сказали, послав двух батраков с его телом из порта в покойницкую. Они просто-напросто положили его на свободную полку. Покойся с миром, цветок с навозной кучи.

Он попытался спуститься, пробрался к выходу из темной комнаты, нашел дверь.

Заперта. Снаружи. Ну разумеется.

Он повернулся. Осмотрел другие тела на полках. Они были все раздеты. Вот близнецы, держащиеся за руки, и старуха с черными ногтями. Он шел так, словно боялся, что кто-то еще из них восстанет из мертвых, но затем он понял, что они заперты в покойницкой. Поэтому они оставили попытки выйти наружу? Нет, ему нужно выйти, запах был невыносимым.

Вон, пара ног прошла мимо подвального окна.

— Эй, я живой!

Ноги не остановились, только замедлили ход. Словно обдумывали, не стоит ли пуститься вскачь.

— Да, здесь. Я не умер! — закричал Ханс Кристиан, напоминая самому себе на будущее, что всегда нужно носить банкноту в кармане. Нет, я не умер, я мнимо умер.

* * *

Молли не оказалось дома. Хансу Кристиану было некуда пойти, он опустился у двери на улицу.

Все в городе было совершенно по-старому, он даже смог вытянуть ноги на тротуар, и людям приходилось через них перешагивать, люди в столице лежали то тут, то там. Он даже умудрился немного вздремнуть, пока не услышал шаги и не увидел перед собой Молли.

Сначала она вскрикнула, когда увидела его, а потом бросила в него своей шляпкой.

— Где ты был? Где тебя носило?

Он ошикал ее, пытаясь встать на ноги.

— Я нашел его, сахар, красный сахар, туннель, Молли! Я думаю, это то место, где он это сделал, в пакгаузе, — проговорил он это так быстро, что это звучало как бред сумасшедшего. Она склонилась к нему, и ее лицо напомнило ему, как он выглядел раньше.

— Что там случилось? — спросила она.

Случилось? Он умер, потом воскрес из мертвых. Так оно и есть, у Андерсена было больше одной жизни. Теперь он это знал и собирался взять от второй жизни все.

Наверху в комнатушке Молли зажгла сальную свечку и накрыла покрывалом руки и ноги Мари, разметавшейся во сне в ящике, служившем ей кроватью. Молли села и повернулась к Хансу Кристиану.

— Расскажи мне, что там случилось, — попросила она, смачивая край своего шейного платка каплей слюны. Она промокнула его глаз, губы, щеки. Она положила свои теплые руки ему на плечи.

Он рассказал ей все. С того момента, как он пришел в порт, до того, как проснулся в покойницкой.

Пока он рассказывал, он заметил, что глаза Мари были слегка приоткрыты. Она притворялась, что спит, а сама лежала и слушала его рассказ от начала до конца. Он немного замялся, когда дошел до описания трупов в покойницкой, и видел, что тело девочки дрожало в нервной тревоге.

— Как выглядел этот человек? Ты смог его рассмотреть? — спросила Молли.

— О да, я его видел, — сказал Ханс Кристиан. — Но рассмотреть не смог. Он ударил меня сзади. Рукой. Очень сильно. Как будто он бил чем-то железным или молотком.

— Думаешь, у него было какое-то бревно или дубина? — предложила Молли.

Ханс Кристиан обдумал это предположение.

— Я видел его руку. Сжатый кулак.

Ханс Кристиан снова и снова видел это перед собой. Сейчас это было, словно он заставил время застыть в том моменте. Увидел руку, висевшую в воздухе и занесенную для удара.

— А ты весьма глуп, — заметила Молли и сказала ему прямо в ухо: — Вот так прибежать в то место, где, как ты знал, мог находиться убийца. — Она поднялась, чтобы наглухо закрыть окно.

Мари воспользовалась возможностью, выползла из своего ящика и приползла к нему под бок.

— Хитрая лисичка, — удивленно сказала Молли, когда увидела девочку сидящей на его коленях.

— Все в порядке, — сказал Ханс Кристиан.