Убийство русалки

— …Марен-Белильщицу вытащили из кровати модистки. Убийца не понял, что ошибся, пока один из караульных, кто-то из королевских солдат, не увидел его с Марен на руках. Стражник его окликнул, убийца сразил солдата и сбежал.

— Золотарь видел именно это? — спросила Молли.

— Да, — ответил он. — Золотарь как раз выходил из дворца с королевской уриной. Может быть, он видел, как убийца ударил караульного, и попытался ему помочь. Но принцесса, которая проснулась от шума, увидела только золотаря, который склонился над трупом охранника. Она закричала: «Ловите его, ловите убийцу!» Золотарь сбежал, а что ему оставалось делать? Кто поверит дурачку, который только то и делает, что говорит стихами? Вместо этого он попробовал выследить убийцу, на расстоянии, весь путь до пакгаузов. Он прокрался мимо ночных теней и тайных залов, пока не поднялся и не увидел кровь в сахаре, девушек, которым отрезали…

Молли его прервала.

— Нет, стой, не надо больше. Это слишком…

Ханс Кристиан так возбудился, что не мог остановиться.

— Он видел, как осквернили этих девушек. Убийца сбросил Анну в воду и отвез бочку с телом прачки на свалку. Все было ранним утром, и городские ворота были еще открыты, когда убийца катил свой груз по Амагерспорту. Золотарь следовал за ним и видел, как убийца сбросил тело Марен-Белильщицы в море фекалий. Вскоре все надзиратели и городовые города открыли на него охоту, а принцесса решила его судьбу. Он попытался объясниться, как умел. Но никто его не послушал, никто не понял его странные вирши. Никто не догадывался, что он на самом деле видел.

— Никто, кроме тебя, — сказала Молли.

Должно быть, это единственная положительная рецензия, которую Ханс Кристиан когда-либо получил.

— Но почему? — спросила Молли, хорошо обдумывая вопрос, который она не очень понимала. — Зачем убийце была нужна Юханна? И почему Анна?

Ханс Кристиан подумал. Убийца жаждет, он жаждет, но чего именно?

— Я не знаю, Молли, — наконец ответил Ханс Кристиан.

— Но он оставил след. И очень заметный след, — сказала Молли и поднялась.

— Где? — спросил Ханс Кристиан.

— У тебя на лбу, — ответила Молли и поднесла к ране зеркальце. В слабом свете Ханс Кристиан мог различить припухлость вокруг раны. — Если только мы выясним, чем он тебя ударил, мы сможем найти убийцу Анны.

Глава 10

Время было послеобеденным, погода была пасмурной, а по-осеннему тусклое солнце еле светило из-за туч, когда Ханс Кристиан спустился по лестнице на улицу. Он был не один. Старуха Саломина куда-то запропастилась, и Молли пришлось убедить Ханса Кристиана взять малышку с собой.

— С ней легко поладить, она ничего не делает, — настояла Молли, по всей видимости, забыв, что девочка любопытнее всех вокруг. Она останавливалась, кажется, на всех углах, только чтобы разглядеть табличку на магазине шляпника или посмотреть, как мелкий торговец размахивает парой дешевых деревянных башмаков.

— Вон там, вон там, — все время кричала Мари.

— Нет, маленькая кукушка, — говорил он и срывался с места. — Мы ищем ювелира.

Вначале, увидев пару городовых на Свертегаде, Ханс Кристиан крепко взял девочку за руку. Тепло ее руки напомнило ему о матери и заставляло мечтать, что однажды он заведет семью. В свои самые ясные моменты, между каплей шнапса и полной чашей крепкого вина, она могла схватить его за шею и спросить: «Кристиан, тебе нужно продолжить фамилию, не правда ли?» Под этим она подразумевала семью. Жену и детей, много детей.

Но мать хорошо знала, что так никогда не будет. Что в нем жила другая сила, что-то иное пробуждалось и поднимало паруса в его груди. Он никогда не мог этого сказать или понять это, но он всегда это знал. Когда тот же взгляд, то же настроение висело над молодыми золотыми рыбаками из Неаполя с густыми темными волосами на груди и животе, когда то же тело жаждало последовать за ними в пылающие теплые переулки и свободно бродить в приятной темноте. Волосы, руки и белые зубы в мокром кульбите, то, в чем нет человека.

Жена, дети, семья. Так что человек не может просто закрыть глаза, запереть душу и уйти в противоположном направлении. Девочка загадочным образом изменила его мнение обо всем этом. Поворот в нем случился несколько дней назад, когда он подумал о тех двух рыбаках и о том вечере в порту. Ему виделось что-то иное. Как мелодия, звучавшая в его голове, но почему-то исчезнувшая без предупреждения и вспомнившаяся неточными куплетами.

Мари потянула его за руку.

— Ты мой дядя? — спросила она.

— Нет, — ответил он.

— А ты мой папа? Саломина сказала, что у всех есть дядя и у всех есть папа.

— В любом случае я ничей не папа, — объяснил он. Он подумал, что в каком-то смысле он и сам до сих пор ребенок.

— Саломина говорила, что любой мужчина в городе может быть моим отцом. Мне осталось только самой выбрать, кто это.

— Подожди, — сказал Ханс Кристиан, пытаясь найти правильное слово. То или иное слово. Но не нашлось никакого.

К счастью, они пошли по Готерсгаде, где три ювелирные мастерских были расположены одна за другой.