Убийство в доме викария

Мое семейство уже сидело за столом, когда я вошел. Они потребовали от меня полного отчета о том, что нам удалось разузнать за утро. Я принялся отчитываться, и меня не покидало ощущение, что рассказ мой – сплошное разочарование.

Однако Денниса чрезвычайно заинтересовала история с телефонным звонком миссис Прайс-Ридли, и он от души расхохотался, когда я поведал о страшном шоке, который претерпела ее нервная система и который пришлось лечить порцией сливовой настойки.

– Так и надо этой старой ведьме, – заявил Деннис. – У нее самый гадкий язык во всей деревне. Жаль, что я сам не сообразил позвонить ей и хорошенько напугать… Кстати, дядя Лен, а как вы смотрите на то, чтобы выдать ей добавки?

Я настоятельно попросил его не делать подобного. Нет ничего более опасного, чем преисполненные благих намерений усилия молодого поколения помочь тебе и выказать свою симпатию.

Неожиданно настроение Денниса изменилось. Он нахмурился и стал не по годам серьезным.

– Бо́льшую часть утра я провел с Леттис, – сказал он. – Знаешь, Гризельда, а она и в самом деле сильно обеспокоена. Она не хочет этого показывать, но это так. Очень обеспокоена.

– Иначе и быть не может, – сказала моя жена, пожимая плечами. Она испытывает не слишком теплые чувства к Леттис Протеро.

– Мне кажется, что ты несправедлива к Леттис.

– Вот как? – произнесла Гризельда.

– Очень многие не носят траур.

Она промолчала, промолчал и я. Деннис же продолжил:

– С большинством она не откровенничает, а вот со мной делится своими мыслями. Ее страшно обеспокоила вся эта история, и она считает, что с этим нужно что-то делать.

– Она удивится, – сказал я, – когда узнает, что инспектор Слак разделяет ее мнение. Сегодня днем он собирается в Олд-Холл и, вероятно, своим стремлением докопаться до правды сделает жизнь всех домочадцев невыносимой.

– Как ты думаешь, Лен, в чем состоит эта правда? – вдруг спросила моя жена.

– Трудно сказать, дорогая. В настоящий момент у меня нет никаких идей на этот счет.

– Ты, кажется, говорил, что инспектор Слак собирается отследить тот телефонный звонок – тот самый, который вынудил тебя отправиться к Эбботтам?

– Да.

– Но разве у него что-нибудь получится? Разве это не очень трудная задача?

– Полагаю, нет. Станция делает отметки обо всех звонках.

– О! – Моя жена снова погрузилась в размышления.

– Дядя Лен, – опять заговорил мой племянник, – а почему вам не понравилось, когда я сегодня утром ради шутки рассказал, как вы желали смерти полковнику Протеро?

– Потому, – ответил я, – что для всего есть свое время. К тому же у инспектора Слака отсутствует чувство юмора. Он воспринял твои слова абсолютно серьезно и, вероятно, подвергнет перекрестному допросу Мэри и выпишет ордер на мой арест.

– Он не понимает, когда шутят?

– Нет, – покачал я головой, – не понимает. Он много трудился, чтобы достичь своего нынешнего поста, и очень ревностно относится к своим обязанностям. Усердный труд не оставлял ему времени для мелких радостей жизни.

– Дядя Лен, он вам нравится?

– Нет, – ответил я, – не нравится. С первого мгновения, едва я увидел его, он вызвал у меня сильнейшую неприязнь. Однако я не сомневаюсь в том, что он весьма успешен в своей профессии.

– Вы думаете, он выяснит, кто стрелял в Протеро?

– Если и не выяснит, то не из-за недостатка рвения, – сказал я.

Появилась Мэри и объявила:

– Вас хочет видеть мистер Хоуз. Я провела его в гостиную, а еще вот письмо. На него нужно дать ответ. Можно словами.

Я раскрыл лист бумаги и прочитал:

Дорогой мистер Клемент, я была бы Вам безмерно благодарна, если б Вы сегодня днем, как можно раньше, смогли зайти ко мне. У меня большая проблема, и я нуждаюсь в Вашем совете.

Искренне Ваша,

Эстель Лестрендж».

– Передай, что я приду примерно через полчаса, – обратился я к Мэри и отправился в гостиную, где меня ждал Хоуз.

Глава 15

Вид Хоуза страшно расстроил меня. У него дрожали руки, лицо нервно дергалось. По моему мнению, ему следовало бы соблюдать постельный режим, и я сказал ему об этом. Но он с жаром заявил, что отлично себя чувствует.

– Уверяю вас, сэр, я в жизни не чувствовал себя лучше.

Это было настолько далеко от истины, что я даже не нашелся, что ответить. Я искренне восхищаюсь людьми, которые не сдаются перед болезнью, но Хоуз зашел в этом слишком далеко.

– Я пришел, чтобы сказать, как сильно я вам сочувствую… из-за происшествия в вашем доме.

– Да, – кивнул я, – не очень-то приятное событие.

– Это ужасно… просто ужасно. Кажется, мистера Реддинга так и не арестовали?

– Нет. Это оказалось ошибкой. Он сделал… э-э… довольно глупое заявление.

– А полиция уверена, что он не виновен?

– Абсолютно.

– Позвольте спросить, почему? Разве… я хочу сказать, они кого-нибудь подозревают?