Убийство в доме викария

– Она слышала чихание в день убийства в то самое время, когда в вашем доме никого не было. Нет сомнения в том, что убийца прятался в кустах и ждал удобной возможности. Простуженный человек – вот кого вам надо искать.

– Или страдающий сенной лихорадкой, – предположил я. – Между прочим, миссис Прайс-Ридли, мне кажется, у этой загадки есть очень простое решение. Наша горничная, Мэри, очень сильно простудилась. Она чихала и шмыгала носом, и это страшно донимало нас. Наверное, это ее чихание слышала ваша горничная.

– Чих был мужским, – твердо заявила миссис Прайс-Ридли. – А от нашей калитки услышать, как на вашей кухне чихает горничная, невозможно.

– Да и как кто-то чихает в кабинете, от вашей калитки тоже услышать нельзя, – сказал я. – Во всяком случае, я сомневаюсь, что такое реально.

– Я говорила, что человек, должно быть, прятался в кустах, – сказала миссис Прайс-Ридли. – Поэтому, когда Клара ушла, он тут же пробрался в дом через парадную дверь.

– Ну, конечно, это возможно, – произнес я, изо всех сил стараясь, чтобы в моем голосе не звучали успокоительные нотки.

Но, видимо, меня постигла неудача, так как миссис Прайс-Ридли неожиданно устремила на меня гневный взгляд.

– Я уже привыкла к тому, что меня не слушают, но должна заметить, что непозволительно оставлять теннисную ракетку без чехла-зажима на траве – она будет безнадежно испорчена. А теннисные ракетки в наши дни очень дороги.

Я силился понять, откуда вдруг взялось это резкое замечание. Оно меня озадачило.

– Возможно, вы не согласны со мной, – сказала миссис Прайс-Ридли.

– Что вы! Конечно, согласен.

– Я рада. Итак, это все, что я хотела сказать. А далее я умываю руки и не желаю иметь никакого отношения ко всей этой истории.

Она откинулась на спинку и закрыла глаза с таким видом, будто этот мир до крайности утомил ее. Я поблагодарил миссис Прайс-Ридли и попрощался с ней.

Прежде чем уйти, я решил расспросить Клару насчет всего того, что мне рассказала ее хозяйка.

– Это абсолютная правда, сэр, я действительно слышала чих. Причем чих необычный – совсем необычный.

В преступлении вообще нет ничего обычного. Выстрел не был обычным. Чихание не было обычным. Вероятно, это был особый чих убийц. Я спросил у девушки, в котором часу она слышала чихание, но ответ ее был расплывчатым: примерно между четвертью и половиной седьмого, по ее мнению. Во всяком случае, это произошло до того, как ее хозяйке позвонили.

Я спросил, слышала ли она что-нибудь похожее на выстрел. И Клара ответила, что стреляли так, что просто кошмар. После этого я понял, что доверять ее утверждениям не стоит.

Я собирался пройти в собственную калитку, но потом решил нанести один дружеский визит.

Бросив взгляд на часы, я увидел, что у меня вполне хватает для этого времени перед вечерней службой, и прошел вперед до дома Хейдока. Он встретил меня на крыльце.

Я еще раз обратил внимание на его обеспокоенный и изможденный вид. Все это расследование, по всей вероятности, отняло у него много сил.

– Рад видеть вас, – сказал он. – Какие новости?

Я рассказал ему о новых обстоятельствах касательно Стоуна.

– Первоклассный вор, – заметил Хейдок. – Что ж, это многое объясняет. Он начитался специальной литературы и изучил свой предмет, но, должно быть, время от времени делал промахи. Наверное, Протеро поймал его на чем-то. Помните ту ссору между ними? Что вы думаете насчет девицы? Она тоже причастна?

– Тут еще много неопределенности, – ответил я. – На мой взгляд, с ней всё в порядке… – Потом добавил: – Она идиотка, каких мало.

– О, я бы так не сказал. Она довольно практична, эта мисс Глэдис Крам. Чрезвычайно жизнеспособный экземпляр. Маловероятно, что она будет докучать моим коллегам проблемами со здоровьем.

Я сказал ему, что меня очень беспокоит Хоуз и что он крайне нуждается в отдыхе и смене обстановки.

После этих слов в манерах Хейдока появилась некая уклончивость. Его ответ показался мне не совсем правдивым.

– Да, – медленно произнес он, – думаю, так было бы лучше всего. Бедняга. Бедняга…

– Я думал, вы недолюбливаете его.

– Недолюбливаю… но не сильно. Однако мне жалко и тех, кто мне не нравится. – Через минуту или две он добавил: – Мне даже Протеро жалко. Бедолага – ведь его никто не любил. Слишком твердо верил в свою правоту. А потом его самоуверенность… Неприятная смесь. Он всегда был таким, даже в молодости.

– Я не знал, что вы были знакомы в те годы.

– О, были! Когда мы жили в Вестморленде, я имел практику неподалеку от него. Давно это было. Лет двадцать назад.

Я вздохнул. Двадцать лет назад Гризельде было пять. Странная штука время…

– Клемент, вы сказали мне все, что хотели?

Я удивленно уставился на него. Хейдок внимательно смотрел на меня.

– Есть еще кое-что, да? – спросил он.

Я кивнул.

Когда я шел сюда, я сомневался, стоит ли говорить об этом, но сейчас решил заговорить. Мне нравится Хейдок. Он хороший человек во всех отношениях. Я чувствовал, что то, о чем я хочу сообщить, может быть ему полезно.

Я пересказал свои беседы с мисс Хартнелл и мисс Уэзерби.

Доктор долго молчал после того, как я договорил.