Убийство в доме викария

Я задержал дыхание на пару мгновений – и с головой нырнул в омут.

Паства пришла в волнение, готовая к тому, чтобы играли на ее чувствах. Я и играл. Я призывал грешников к покаянию. Я вогнал себя в своего рода эмоциональное безумие. Снова и снова я в обличающем жесте вытягивал руку и повторял:

– Я говорю тебе…

И каждый раз то тут, то там из толпы раздавались похожие на тихие вскрики вздохи.

Массовый эмоциональный подъем – это странная и страшная штука.

Я закончил вот такими красивыми и трогательными словами – возможно, самыми проникновенными во всей Библии:

– В сию ночь душу твою возьмут у тебя…[31]

То было странное состояние, однако оно быстро прошло. Когда вернулся домой, я уже был обычным – блеклым и незаметным. Неестественно бледная Гризельда взяла меня под руку.

– Лен, – сказала она, – ты сегодня внушал ужас. Мне… мне это не понравилось. Я никогда не слышала, чтобы ты так читал проповеди.

– Думаю, больше и не услышишь, – сказал я, устало опускаясь на диван. Я был страшно утомлен.

– Что это на тебя нашло?

– Внезапное безумие.

– Вот как! Не произошло ли… нечто особенное?

– В каком смысле «нечто особенное»?

– Я просто спросила. Ты, Лен, такой непредсказуемый… Мне иногда кажется, что я совсем не знаю тебя.

Мы съели холодный ужин – Мэри уже ушла.

– В холле тебя ждет письмо, – сказал Гризельда. – Деннис, пожалуйста, принеси его.

Мой племянник, который за весь ужин не произнес ни слова, молча исполнил ее просьбу.

Я взял письмо и застонал. В левом углу было написано: «Лично в руки. Срочно».

– Это, – сказал я, – наверное, от мисс Марпл. Больше некому.

Мое предположение оказалось верным.

Дорогой мистер Клемент,

Я была бы чрезвычайно рада побеседовать с Вами и обсудить кое-какие мысли, пришедшие мне в голову. Я чувствую, что мы все должны приложить силы и помочь в разгадке этой печальной тайны. Если позволите, я зайду к Вам примерно в половину десятого и постучу в окно кабинета. Возможно, милая Гризельда окажет мне любезность и забежит ко мне, чтобы развеселить моего племянника. И Деннис, естественно, тоже, если у него возникнет желание. Если у Вас не будет возражений, я дождусь их и зайду к Вам в оговоренное время.

Искренне Ваша,

Джейн Марпл

Я протянул письмо Гризельде.

– Ой, я пойду! – радостно воскликнула моя жена. – Один-два стаканчика домашней наливки – это то что нужно в воскресный вечер. Думаю, все дело в бланманже[32], что приготовила Мэри: оно действует на меня угнетающе. Такое впечатление, будто оно из покойницкой.

Денниса, однако, идея не так вдохновила.

– Тебе-то интересно, – пробурчал он. – Ты умеешь говорить на заумные темы об искусстве и литературе; я же всегда чувствую себя полным дураком, когда слушаю тебя.

– Вот и замечательно, – со всей искренностью сказала Гризельда. – Это ставит тебя на место. Как бы то ни было, сомневаюсь, что мистер Раймонд Уэст так уж страшно умен, как хочет казаться.

– Мало кто из нас страшно умен, – заметил я.

Интересно, подумал я, о чем хочет поговорить мисс Марпл. Из всех дам она, несомненно, самая проницательная. Она не только слышит и видит все, что происходит, она еще и делает из собранных фактов на удивление верные выводы. Если б мне предстоял жизненный путь мошенника, мисс Марпл была бы единственной, кого мне следовало опасаться.

То, что Гризельда назвала «племянниковой потехой», началось чуть позже девяти, а я в ожидании мисс Марпл забавлялся тем, что сводил в своеобразную таблицу факты, связанные с преступлением. Я постарался расставить их в хронологическом порядке. Пусть я не отличаюсь пунктуальностью, зато люблю четкость и предпочитаю все систематизировать.

Ровно в половине десятого раздался тихий стук в окно, я встал и впустил мисс Марпл. Ее голову и плечи закрывала ажурная шаль тончайшей вязки, а сама гостья выглядела старенькой и хрупкой. Она вошла и прямо с порога заговорила:

– Это так любезно с вашей стороны… милая Гризельда такая молодец… Раймонд восхищается ею… настоящая женщина Грёза[33], вот как он ее называет… нет, скамеечка под ноги мне не нужна.

Я повесил шаль на стул и сел напротив своей гостьи. Мы посмотрели друг на друга, и на лице мисс Марпл появилась робкая улыбка.