Убийство в доме викария

Мы опять уставились на нее. Мисс Марпл поправила кружева на вороте, сняла с плеч шаль и принялась читать типичную для старых дев тихонькую лекцию, самым обыденным тоном выдавая удивительнейшие заявления.

– До настоящего момента я считала, что говорить об этом не надо. Вера, даже такая сильная, что становится сродни точному знанию, – это не то же самое, что доказательства. И пока нет объяснений, которые расставляют все факты по своим местам – о чем я только сегодня вечером говорила дорогому мистеру Клементу, – нельзя выдвигать против кого-то обвинения. Мое собственное объяснение было неполным – не хватало всего одной мелочи, – но сегодня, когда я выходила из кабинета мистера Клемента, я заметила пальму в горшке у окна… и… картинка сложилась! Все стало ясно как день!

– Безумие… полнейшее безумие, – пробормотал мне Мелчетт.

Однако мисс Марпл, глядя на нас со всей искренностью, продолжила своим мягким и спокойным голосом:

– Мне очень не хотелось в это верить… очень не хотелось. Потому что оба они мне нравились. Но вы же знаете, какова человеческая природа. Скажу честно: когда он, а потом и она глупейшим образом признались в убийстве… я испытала непередаваемое облегчение. Я подумала, что ошибалась. И стала размышлять о том, у кого еще был мотив для того, чтобы убрать с дороги полковника Протеро.

– Семь подозреваемых, – пробормотал я.

Она улыбнулась мне.

– Да, именно. В подозреваемых был тот человек, Арчер, – маловероятно, что он виновен, но кто знает, что можно совершить под действием алкоголя – он так распаляет… И естественно, ваша Мэри. Она ведь довольно долго встречалась с этим Арчером, а девочка вспыльчива, эксцентрична… Мотив и возможность – она была в доме одна! Старая миссис Арчер запросто могла взять пистолет у мистера Реддинга для кого-нибудь из этих двоих. Еще, разумеется, Леттис – она давно жаждала свободы и денег. Я знаю много случаев, когда вот такие неземные красавицы проявляли полное отсутствие моральных устоев, хотя, конечно, джентльмены категорически отказываются верить в такое.

Я вздрогнул.

– Да еще эта теннисная ракетка, – добавила мисс Марпл.

– Ракетка?

– Да, та, которую Клара видела на траве у калитки викария. Все выглядело так, будто мистер Деннис вернулся с корта раньше, чем он утверждал. Шестнадцатилетние юноши такие впечатлительные и такие неуравновешенные… Каким бы ни был мотив – ради Леттис или ради вас, – возможность тоже была. Еще, само собой, бедный мистер Хоуз и вы – викарий, именно вы, – но только в качестве варианта, как говорят адвокаты.

– Я? – изумленно воскликнул я.

– Ну да. Я прошу прощения… по сути, я совсем не думала… но оставался вопрос с исчезновением денежных сумм. Либо вы, либо мистер Хоуз – кто-то из вас был виновен, и миссис Прайс-Ридли всем и каждому намекала, что главный виновник – вы, причем только потому, что вы так энергично возражали против расследования. Конечно, лично я всегда была убеждена, что виноват мистер Хоуз – он так сильно напоминал мне того несчастного органиста, о котором я рассказывала, – но никогда нельзя быть полностью уверенным…

– Человеческая природа и все такое прочее, – мрачно закончил за нее я.

– Точно. Ну и, понятно, дорогая Гризельда.

– Но миссис Клемент абсолютно вне подозрений, – перебил ее Мелчетт. – Она вернулась на поезде в шесть пятьдесят.

– Это она так сказала, – возразила мисс Марпл. – Нельзя полностью полагаться на то, что говорят люди. В тот вечер поезд в шесть пятьдесят опоздал на полчаса. Но в семь пятнадцать я собственными глазами видела, как она идет в Олд-Холл. Напрашивался вывод, что она приехала более ранним поездом. Ее и в самом деле видели – но вам, возможно, это известно?

Она вопросительно посмотрела на меня.

Нечто в ее взгляде побудило меня достать последнее анонимное письмо, то, которое я недавно вскрыл. В нем со всеми подробностями описывалось, как в день убийства в двадцать минут седьмого Гризельда через заднее окно покидала коттедж Лоуренса Реддинга.

Я не рассказывал о том страшном подозрении, которое мгновенно закралось мне в душу. Я словно увидел кошмарный сон: вот Протеро узнаёт, что между Гризельдой и Лоуренсом была связь, принимает решение сообщить мне об этом, и Гризельда в отчаянии тайком берет пистолет и вынуждает Протеро замолчать на веки вечные. Я уже сказал, что это было всего лишь кошмарным сном, но мне пришлось пережить несколько долгих минут, пока все это казалось мне ужасающей реальностью.

Не знаю, на это ли намекала мисс Марпл. Вполне возможно, что на это. Мало что ускользает от ее внимания.

Вернув мне письмо, она сказала: