Учитель Дымов

— Так я и была вместе с ним, — отвечает Женя, — до самой его смерти. И, знаешь, я ни о чем не жалею.

В самом ли деле — ни о чем? — думает Женя, и перед её глазами разворачивается, словно свиток или рулон бумаги, вся её жизнь, все то, что она шесть лет рассказывала умирающим старикам…

— Ни о чем? — переспрашивает Гриша.

— Да, ни о чем, — отвечает Женя уже твёрдо. — Помнишь, ты сказал мне, что это не моя семья, а их? Так вот, сейчас, когда я осталась одна, я точно могу тебе сказать: это была моя семья. Моя семья тоже. Я любила их, а они любили меня. Были, конечно, и сложности, но у кого их нет? Так что я ни о чем не жалею и никогда не жалела.

Гриша вздыхает:

— А я жалел, много лет жалел, — и, помолчав, добавляет: — Пока не встретил Машу.

И тут он оживляется, лезет в карман пиджака за бумажником, достаёт оттуда фотографию:

— Вот, смотри, это мы с Машей, а это маленький Игорь, а вот это Женя, только что родился.

Женя глядит на фото — старое, потёртое, выцветшее. Молодая женщина прижимает к груди кулёк, похожий на всех новорождённых сразу, мальчик лет пяти тянет её за подол платья, а мужчина смотрит на них такими влюблёнными глазами, что ни время, ни дефекты фотоэмульсии не могут стереть эту любовь.

У Жени внезапно защипало в носу. Чего это я так расклеилась? — думает она, но на самом деле уже знает ответ: она только что поняла — у неё нет ни одной фотографии, где они были бы сняты втроём.

Женя задерживает дыхание, чтобы не расплакаться, и возвращает Грише фото.

— Красивая у тебя Маша, — говорит она чужим, деревянным голосом, старается улыбнуться, но не может.

За месяц до этого, 15 января 1998 года, Геннадий Седых вышел из своей квартиры и, как всегда кивнув ждавшему на площадке охраннику, подошёл к окну. За спиной шумел мотор приближающегося лифта, а Геннадий уже который раз подбивал итоги прошедшего года. Итоги были хороши, и потому их было приятно подводить снова и снова. Межрегиональный центр, на открытии которого он настоял, отлично работал. Международный отдел Центра духовного развития развернулся во всех основных центрах русской диаспоры — Германия, Израиль, США, в ближайших планах — Франция и Великобритания. Активы перерегистрированы на нужных людей, документы оформлены так, что комар носа не подточит. Все идёт как надо, даже лучше.

Подъехал лифт, охранник заглянул, проверил кабину. Геннадий вошёл следом за ним. Все хорошо, продолжал он думать, пока лифт нёс его вниз, на подземную парковку. Все хорошо, разве что Валера немного беспокоит. Он слишком всерьёз воспринимает эзотерическую часть их работы. А зря, ведь на самом деле в таких делах, как и во всем остальном, главное — маркетинг и финансы, а вовсе не то, в самом ли деле Валерины лекции помогают людям в их духовных поисках. Духовные поиски, усмехнулся Геннадий, — это такое дело, как проверишь?

Дверь лифта открывается, охранник проверяет — все чисто, можно выходить.

Как проверишь, да. Вот на прошлой встрече Валера целый час рассказывал о том, что ждёт каждого из нас после смерти, как к этому подготовиться и как можно достичь спасения сразу после гибели своего физического тела. Тибетская книга мёртвых, Египетская книга мёртвых, ещё какая–то книга мёртвых… Геннадий чуть не сказал ему, что это гениальная идея: продавать продукт, на который покупатель не сможет подать рекламацию. Кто там знает, что после смерти случится, верно? Хорошо, что удержался, Валера таких шуток не понимает.

Охранник включает «мерседес» с брелка, открывает дверцу, заглядывает в салон, делает жест рукой — мол, все в порядке, и в этот момент раздаётся щелчок, и взрыв разносит в клочья машину и охранника, а у Геннадия Седых есть ровно одна секунда, чтобы порадоваться, что он стоит достаточно далеко, а может, даже меньше, чем одна секунда, потому что отброшенный взрывом обломок рессоры пробивает насквозь грудную клетку, и вот уже бывший офицер КГБ СССР, один из создателей ООО «Варген», российский коммерсант и международный бизнесмен, а сейчас просто Геннадий Николаевич Седых пятидесяти восьми лет, корчится на бетонном полу гаража, кровь толчками покидает тело, и он едва ли успевает пожалеть, что так невнимательно слушал Валерины объяснения про посмертные мытарства, ничего он не помнит, никак не сможет воспользоваться тем самым верным рецептом… да ничего он не успевает: багровая тьма поглощает его без остатка.

В это самое время в аэропорту Хьюстона объявляют посадку на рейс до Сан—Франциско. Высокая рыжеволосая женщина берёт со стойки русскую газету «Наш Техас». В конце семидесятых она уехала в Израиль, открыла там курсы йоги, вышла замуж и уже десять лет как переехала в Америку. На третьей полосе — портрет немолодого мужчины с длинными волосами и седой бородой. Неужели он? — удивляется женщина и читает подпись: Валерий Дымов, знаменитый гуру Вал, рассказывает нашим читателям о секрете своего успеха. Вот ведь пройдоха, а! И ведь теперь–то ясно, что в йоге он вообще ничего не понимал, думает она. Хотя секс… да, секс с ним был прекрасен.