Удав и гадюка

Прислонившись спиной к ели, в которую уперся ствол другого, поваленного дерева, Филипп услышал, что в ветвях сверху что-то закопошилось. Пара чертят, блеснув желтыми глазками-бусинками, с задорным стрекотанием перепрыгнула на соседние раскидистые ветви. С глухим звуком осыпался снег. Филипп вымученно улыбнулся, возвращаясь мыслями в этот мир, и смахнул с седой макушки сугроб.

* * *

Ночь прошла спокойно, и утром, отряхнувшись от снега, Белый Ворон приказал всем быть наготове. Однако время текло, а вурдалаки, которые уж точно должны были знать, где сейчас кормится Бестия, так и не показывались. Перевалило уже за полдень, и дышащие паром мужчины черпали из мисок приготовленный Чукком и Гроном суп из оленя, восхваляя Ямеса. Коней отвели на край прогалины, и те, стреноженные, тихо и мирно жевали овес, водили ушами, вслушиваясь в зимний лес.

Гвардейцы, все как на подбор: рослые и широкоплечие, — следили краем глаза за Белым Вороном, который сидел неподалеку от тагана с котлом, где шкворчал на дне бульон. Все были напряжены, все ждали приказа. После тех жутких россказней в таверне Дорвурда каждый гвардеец мысленно представлял себе нечто невообразимо страшное, с рогами, зубами-пилами и длиннющими руками. А оттого в воздухе витало напряжение.

Филипп услышал далекий рев.

— Всем приготовиться! — рявкнул граф.

Встормошившись, воины повскакивали с укрытых льняниками бревен, побросали миски, отбежали от костра и, уже одетые в доспехи, похватали из обоза длинные копья и луки.

— Отступать за овраг по бревнам! — напомнил Белый Ворон, и мужчины обернулись, дабы еще раз увидеть по бокам от ловушки несколько перекинутых через глубокий овраг деревьев.

Шум стремительно нарастал с северо-востока. Вот уже все услышали далекий хруст снега. Очень высокие и раскидистые ели еще скрывали чудовищ, однако тот вой, что издавала бестия, прокатился волной над деревьями. Солры задрожали от ужаса, поспешили перебраться на другую сторону ямы. Кто-то уже стоял там, с копьями и луками наготове.

Протяжный вой набирал силу. Его дополнили писки скачущих по ветвям демонят и скулеж удирающей пары вурдалаков. Наконец, еловые лапы в страхе расступились.

Дорвурдская Бестия явилась из леса громадной тенью, преследуя тень поменьше. Солры вскрикнули. Тварь басовито зарычала и прыгнула на остановившегося вурдалака у края поляны. Низший демон завизжал, косматое его тело заизвивалось в руке реликта, а тот, оскалившись, сжал чем-то напоминающую человеческую лапу, разве что с четырьмя когтями, и поломал зверю хребет.

Уже приготовившись к обеду, Бестия внезапно увидела перед собой отряд. Замерла. Вгляделась маленькими глазками из-под широких рогов на застывших в деревянном ужасе людей. Потянула носом морозный воздух. Из груди вырвался рев. Бестия швырнула наземь вурдалака и изогнулась, уперлась задними ногами в землю. Кисточка хвоста заходила из стороны в сторону. Дорвурдский зверь оскалился и с яростным хрипом бросился к Солрам, которые еще пересекали бревно. Йева, вместо того, чтобы предупредить о звере, слишком быстро довела его прямо на прогалину.

— Сэр Рэй, переходите на другую сторону! — закричал Филипп.

Он скинул плащ и сделал шаг к бестии, чтобы дать людям время.

Лапа с острыми когтями чиркнула в воздухе, но Белый Ворон уже отскочил влево, пригнувшись. Копье укололо зверюгу под ребро. Завопив, реликт крутанулся, попятился назад и тут же сделал резкий и стремительный выпад. Однако и здесь Белый Ворон ловко увильнул, успел ткнуть широким острием. Бестия разбесновалась и уже всей тушей, оттолкнувшись задними, более короткими, чем передние, конечностями, прыгнула. Загромыхала земля. Филипп осознавал, что если попадется зверюге, то сразу же окажется в цепких пальцах и будет разорван. Это была пляска со смертью, но в этом жутком танце, с окровавленным копьем в руках, вел он. Граф был слишком быстр.

Зубы бестии клацнули по снегу, там, где только что должен был стоять противник. А Филипп, отпрыгнув на пять шагов назад и снова уколов острием, обернулся, на одно мгновение. Дольше нельзя. Двадцать девять гвардейцев стояли с другой стороны ямы, напряженные и застывшие в ожидании. Бледные воины ждали, когда их командир сможет отступить и подаст команду, чтобы его прикрыли. Двое слуг тряслись и сидели за елями чуть позади солров.

Бестия получила еще один дерзкий укол подмышку, замычала и зарычала дурным голосом, который прокатился волной злобы по зимнему лесу Офурта. Под ней фонтаном рассыпался в стороны снег, а по всклокоченной шерсти, укрывающей тощий торс, потекли горячие ручьи крови. Подобно грациозной рыси, Филипп мягко и крадучись стал пятиться, выставив копье. Настало время вести зверюгу на яму. Однако, вместо следующей атаки реликт вдруг замер, качнулся из стороны в сторону и вперился в стоящего чуть поодаль графа. Сосредоточившись, Филипп ждал нападения, но его не последовало.

— ТЫЫЫЫЫ… — донеслась из глотки хриплая речь на Хор’Афе. — УБЬЮЮЮЮ!!