Уютная кондитерская в Париже

– Это… – Она села на корточки рядом с люстрой, провела пальцами по кромке хрустальной подвески – одной, другой, третьей. Люстра была великолепная даже в таком виде – пыльная, грязная, лежащая на полу. – Я даже не знаю, сможем ли мы ее поднять. – Но люстра была так красива, и Нина знала: они должны попробовать.

– Что скажете, Билл? – спросила Мэдди.

– Это мне напоминает сцену из «Дуракам везет»[52]. Пока мы ее не уроним, все будет отлично. Посмотрите-ка на пол. Похоже, это место крепления. Я думаю, эта комната ровно над тем местом, где и висела люстра. Может быть, позвать сюда Питера?

Билл и Питер долго размышляли, почесывали головы, обменивались идеями и, наконец, сошлись на том, что возврат люстры на прежнее место потребует трудов, но не геркулесовых. Они решили, что должны еще обдумать это дело, а для этого им нужно отправиться в ближайший бар и обсудить проблему за литром или двумя лагера.

Маргерит, которая оставалась внизу с Джейн, пришла в восторг, узнав, что люстра обнаружилась, а Марсель бродил по залу с выражением кота, угостившегося сметанкой.

– Ее придется чистить, – сказала Нина, повторяя слова Билла и возвращаясь с Мэдди за стол. К счастью, солнце переместилось, и на стороне Маргерит появилось достаточно тени, а кроме того, от радости, что обнаружилась люстра, все тут же забыли о поисках зонта от солнца.

– Хотелось бы мне увидеть ее на прежнем месте, – сказала Маргерит. – И Марселю тоже. Она вызывает столько воспоминаний. Я должна сказать об этом сыну… когда буду с ним в «Скайпе».

– У вас теперь связь не только с внуками, но и с вашим сыном? – спросила Джейн.

– Да, – ответил Маргерит. – Дети сказали ему, что поговорили со мной, потому он мне и позвонил. – Ее лицо зарделось от удовольствия. – Я все еще считаю его идиотом… но он все же мой сын.

– Значит, со «Скайпом» у вас отношения наладились, – сказала Нина, радуясь выражению счастья на лице пожилой женщины.

– О да, я два раза в неделю говорю с Эмилем и Агатой. Я вам так благодарна за это. Даже мой сын просил вас поблагодарить.

– Очень мило, – сказала Джейн с какой-то задумчивостью в голосе. – А мы намеренно стерли «Скайп» с наших ноутбуков. Поэтому мы сюда и приехали. Исчезнуть на какое-то время.

– Почему? – спросила Мэдди, прямолинейная, как и всегда. – Не могу себе представить, чтобы вы двое кого-нибудь огорчили.

Слабая улыбка сошла с лица Джейн.

– Мы не собирались это делать. – Она перевела взгляд на здания по другую сторону улицы. – Мой муж умер очень неожиданно… чуть больше года назад.

Маргерит положила ладонь на руку Джейн в безмолвном жесте понимания.

– Это больно. Вы слишком молоды, чтобы вдовствовать, – сказала Мэдди.

– Вы правы. Но мне повезло. Вскоре я встретила Питера. – Она закусила губу, ее красивые глаза наполнились слезами. – Мы никому не хотели причинять боль… но это случилось. Мы полюбили друг друга. Ни его семья, ни моя не восприняли это на ура. Они считают, что слишком рано. Жена Питера умерла год назад. Наши семьи отнеслись к нашему союзу с такой… неприязнью, что мы решили убежать, пожениться и некоторое время пожить вдали от дома. Так мы оказались в Париже.

Ее лицо посветлело.

– Только вы сами и знаете, что вы чувствуете, – сказала Маргерит. – Я прожила с Анри сорок счастливых лет, и мне до сих пор его не хватает. Если бы я встретила кого-нибудь, с кем почувствовала бы себя счастливой, то я бы снова вышла замуж.

– Как объяснить другим людям, что ты абсолютно права и у тебя нет в этом ни капли сомнения? Что для тебя быть с этим человеком, это все равно что поставить на место последний фрагмент пазла. Сразу возникает ощущение завершенности. Полноты. Цельности. – Джейн замолчала, вид у нее был немного смущенный. – Но никто же и слушать ничего не хочет.

– Да, такие уж мы, – сказала Мэдди. – И мы дьявольски завистливы. Я вот все еще жду моего фрагмента пазла.

Нина уставилась на свои туфли. Был ли Себастьян фрагментом ее пазла? А если был, то она являла собой разновидность какой-то сумасшедшей мазохистки, потому что не видела в нем ничего, кроме брюзгливости. Какой бес поселился в ней, убеждавший ее в том, что он ей подходит? Неужели она так долго томилась по нему, черт бы его подрал, что это перешло в привычку? Неужели это не позволяло ей увлечься кем-нибудь другим?

Она незаметно ушла, оставила других утешать Джейн и выражать ей соболезнования по поводу «трудной» семьи, про которую Мэдди с присущей ей простотой сказала: «Если вы, Джейн, называете родственников трудными, то они наверняка настоящий кошмар». Нина вытащила свой телефон и по-быстрому отправила эсэмэску Алексу. Он дважды приглашал ее за последние несколько дней, и она каждый раз ссылалась на занятость. Может быть, время пришло. Может быть, ей пора дать себе шанс раз и навсегда оставить Себастьяна в прошлом.

Глава двадцать первая

Снаружи стояла очередь, но Нина особо не возражала. Солнце сияло, и среди ожидающих царила ощутимая возбужденная атмосфера предвкушения, словно они стояли в очереди в театр или на концерт, а не за эксклюзивными пирожными и чаем.