Уютная кондитерская в Париже

– Черт побери. Жизнь явно была лучше, пока не изобрели все эти штуки. – Он скривился. – К сожалению, обязанности зовут. Раздраженный клиент, который на свой юбилей забронировал номер, в котором живет Себастьян. Мне нужно ехать успокаивать его, посмотреть, угомонится ли он, если мы предложим ему номер боллее высокой категории. Если нет, придется переместить Себа. Одно дело перевести вашего друга, но совсем другое просить персонал собрать его вещички.

Когда они вышли из кондитерской (перед этим между ними состоялось настоящее сражение по поводу счета, и Алекс вышел из него победителем, сказав, что она сможет оплатить счет в следующий раз), он поцеловал ее в щеку, его исполненные надежды глаза встретились с ее.

– Это было прекрасно, Нина, и мне очень жаль, что приходится вот так прощаться и бежать. Я бы хотел…

К ее огромному облегчению, его телефон снова зазвонил.

– Мне пора, я вам позвоню.

Он еще раз поцеловал ее, прикоснувшись мимолетно губами к ее губам, потом поднял руку в прощальном жесте и исчез.

* * *

Нина никуда не стала спешить, она побрела по мосту Согласия, подставляя лицо солнцу и стараясь не думать о том, что скажет Алексу, когда он позвонит в следующий раз. Что с ней не так? Он был мил. И разве может человек, который купил ей весь ассортимент пирожных, быть иным? Но от него у нее не бежали мурашки по коже и не возникало этого чувства пустоты в желудке, как при начале крутого спуска на дороге. Было ли это важным фактором? Разве недостаточно того, что ты просто была с приятным человеком, который смешил тебя, заботился о тебе? Злясь на себя, Нина шла по мосту, где люди, стоя вдоль низких перил, делали фотографии. Она остановилась, чтобы посмотреть на широкую реку, на лодки и баржи внизу, неторопливо и с ленцой скользившие по поверхности воды. Их движение казалось таким безмятежным и незамысловатым. Почему бы и жизни не быть такой же простой? Ее внимание привлекло одно из суденышек – оно скользило под мост, а на корме его палубы стоял небольшой автомобиль, что показалось ей довольно странным. Нина быстро сделала снимок, зная, что он понравится Джонатону, которого интересовало все смешное и необычное. Она отправила ему фотографию по «Ватсапу», и в это время ее телефон неожиданно завибрировал, отчего она чуть не уронила его в реку.

Типично. Это был Себастьян. Она, не скрывая раздражения, ответила:

– Привет.

– Привет, Нина. – За этим последовало молчание. Что ему нужно теперь? – Я… ммм, просто проверяю, чем ты… есть ли у тебя какие-нибудь вопросы к следующему занятию.

Нина нахмурилась. Что? Она отодвинула телефон от уха и уставилась на него недоумевающим взглядом.

– Нина? Ты меня слушаешь?

– Да.

– Ты где? Там у тебя шумно.

Справа от нее группа крикливых подростков орала, шумела, а рядом гид громко с американским акцентом объяснял что-то туристам средних лет.

– Я на мосту, смотрю на Сену, – ответила она, глядя на баржу с автомобилем, исчезнувшую под следующим мостом, оседлавшим реку.

– Романтично, – сказал он с явным недовольством.

– Не особенно. Вокруг меня толпы туристов, и я разговариваю по телефону с моим боссом.

– Тебя наверняка ищет Алекс.

– Он на всех парусах несется в отель, чтобы предотвратить твое изгнание из номера одним недовольным клиентом.

– Несется? – Судя по тону Себастьяна, это новость порадовала его.

– Тебе одиноко? – спросила Нина.

– Нет.

Нина изогнула бровь, хотя он и не мог это видеть. Кто-то, кажется, немного мнителен.

– И что ты собираешься делать?

– Возвращаюсь в твое жилище. Гуляю. Я люблю гулять по Парижу. Я уже чувствую, что начинаю здесь осваиваться.

– И все в порядке? В квартире у меня все есть?

– Тебе не кажется, что ты с опозданием задаешь этот вопрос? Я тут уже несколько недель, – сказала Нина в некотором недоумении от нехарактерного для него отсутствия ясности.

– И к занятиям на следующей неделе ты будешь готова?

– Да, Себастьян. Это будет уже пятое занятие. Мне кажется, я уже освоилась со своими обязанностями.

– И у нас тема – использования сахара, не забудь.

Нина нахмурилась – этот разговор вызывал у нее недоумение.

– С памятью и с твоими записками у меня все в порядке, Себастьян.

– Я просто проверяю.

– Ясно. – Нина облокотилась на перила, теперь окончательно введенная в недоумение. – Я с нетерпением жду этого занятия. Из сахарной ваты можно делать удивительные вещи. Это будет очень интересно, – с искренним энтузиазмом сказала она. – Всем очень нравятся твои курсы. Ты никогда не думал о том, чтобы сохранить кондитерскую?

– Нет.

– Она прежде явно пользовалась успехом. И Маргерит, и Марсель помнят те времена, когда там отбоя не было от клиентов.

– Были времена, когда и Джордж Бест[54] был на вершине успеха, но время не стоит на месте. Это старая новость. Печальная и усталая. Разве что чудо может улучшить вид этой дыры.

– Но если бы ты смог улучшить…

Себастьян фыркнул.

– При всем уважении, Нина. Я в этом бизнесе вот уже пятнадцать лет, я думаю, у меня в этих делах опыта, вероятно, гораздо больше, чем у тебя.