Уютная кондитерская в Париже

– Я так и думала.

– Между нами ничего нет. Никогда не было. Никогда не будет.

– Похоже, ты все это хорошо обдумала.

– Он лучший друг моего брата. Присутствовал в моей жизни, сколько я себя помню. Мы не подходим друг другу. Точка. И перестань.

Нина при виде лукавой улыбки на губах Мэдди легонько стукнула кулаком по ее руке, лежащей на столе.

– Так что случилось-то?

– Мэдди! – Нина надула губы. – Господи боже, ты просто как собака с костью.

– Да. Я самый что ни на есть упертый терьер. Значит, что-то вместе было между тобой и сексуальным Себастьяном.

– Да бога ради. Он… Ну хорошо, в нем что-то есть.

– Даже Маргерит говорит, что он обжигает.

– Правда? Она так сказала? – Нина скептически выгнула бровь, не в силах сдержать улыбки.

Мэдди разразилась смехом.

– Нет, она выразилась иначе, она сказала, что он очень красив и будь она на сорок лет моложе, то вспомнила бы все свои женские хитрости. А Джейн сказала, правда, так, чтобы Питер не слышал, что в нем есть нечто je ne sais quoi[58].

– Я думаю, – раздраженно сказала Нина, – что он красив. – Губы Мэдди искривились, когда Нина закатила глаза. – Он определенно может соблазнить целое стадо сногсшибательных, с ногами от ушей, тощих блондинок, которые считают, что на кухне он дар божий.

– А больше он нигде не дар божий? Вот что мы хотим знать. – Мэдди вскинула брови на манер Граучо Маркса[59], отчего Нина расхохоталась.

– Вот уж этого я точно не знаю.

– Да, но кое-что ты все же знаешь.

– Боже мой, почему ты до сих пор не в МИ-6. Я никогда никому об этом не говорила. – Нина провела пальцем по металлическому ободку столешницы, чувствуя, как краснеет ее лицо. – Я поцеловала его. Один раз.

– Ты поцеловала его.

– Да. – Нина поморщилась. Даже теперь от этого воспоминания мороз пробежал у нее по коже. Это мгновение, от которого начинало учащенно биться сердце, когда она собрала всю свою доблесть, поднялась на цыпочки и поцеловала его прямо в губы. Она даже убедила себя в первые несколько мгновений, будто его губы смягчились и даже, может быть, шевельнулись, а он, кажется, сделал шаг ей навстречу. И на одно дивное – даааа! – мгновение сбылись все ее мечты и фантазии. А потом обрушились по причине сокрушительного отказа с его стороны, когда он твердо взял ее за руки и оттолкнул от себя. – Бог ты мой. – Нина обхватила голову руками. – Никакой взаимности не было. Я никогда в жизни не чувствовала такого смущения. У меня случилась эта подростковая влюбленность, и я убедила себя, что и он питает ко мне такие же чувства. И вот рискнула. – Она покачала головой. – Нет, правда, это выражение на его лице. Чистый ужас.

Лицо Мэдди сочувственно сморщилось.

– Ай-ай. И что ты сделала?

– Единственное, что могла. Убежала. Из дома. Спряталась в сарае, сидела там допоздна. К счастью, я должна была в этот день идти к школьной подружке, так что меня и не искали.

– А что было, когда ты его увидела в следующий раз?

– По чистой случайности, и я думаю, мое отчаяние играло мне на руку, он на следующий день уезжал в университет. В Лондон. Практически только это меня и спасло. После этого я его несколько лет не видела. И мы ни разу не говорили о том случае.

– И ты никому об этом не сказала?

– Не сказала, хотя мой братец Ник, кажется, подозревал что-то, поскольку я предпринимала столько усилий, чтобы избегать Себастьяна, когда он приезжал из универа, и я думаю, он тоже заходил к нам не с такой охотой, как прежде. Да, Ник определенно знал, что тут что-то нечисто.

– Это очень похоже… сколько лет назад это случилось?

– Почти десять. И я знаю, это глупо, в какой-то момент я должна была сказать ему что-нибудь типа: «Ой какая идиотка. Извини, я влюбилась в тебя по глупости». Но в следующий раз я его увидела на чьей-то свадьбе – он пришел с такой супер-пупер, гламурной взрослой женщиной. Женщина, у которой было все, чего не было у меня. Он, вероятно, даже не подозревал, что я чувствовала тогда, а чувствовала я, что мне сильно и безоговорочно утерли нос. Он словно говорил мне: «Вот какие мне нравятся – не то что ты». Годы шли, и я компенсировала обиду, да еще и с избытком, была с ним очень холодна. Давала ему понять, что он мне абсолютно не интересен. – Нина застонала. – Хотя я, казалось, с непреходящим успехом выставляла себя абсолютной дурой, стоило ему появиться поблизости.

– Бедняжка.

– И правда. Я была на свадьбе у подруги, которую очень люблю, но ее представление о платье, которое должно быть на подружке невесты, – это нечто. Представь себе – персиково-белое и из ткани, которая в любой момент готова вспыхнуть. Маленькая такая электростанция, вырабатывающая мегаватты статического электричества, достающегося сразу же тебе. К несчастью, платье имело такой заряд, что ткань обворачивалась вокруг моих ног, и я немного хромала, что не имело бы особого значения, если бы я не несла двух бокалов с красным вином, а у меня на пути не оказался Себастьян со своей новой пассией.

– О-па. И что же ты сделала?