Уютная кондитерская в Париже

– Ты простишь меня когда-нибудь за то, что я был таким брюзгливым, когда ты только приехала?

– Вопрос пока остается открытым, – с ухмылкой сказала Нина. – В течение следующих двух недель тебе рекомендуется вести себя надлежащим образом.

– Неужели у нас так мало времени осталось? – Себастьян покачал головой. – И чем ты собираешься заниматься, когда вернешься?

Нина заскрежетала зубами и состроила гримасу.

– Я понятия не имею.

– Если ты серьезно настроена стать кондитерским шефом, то вполне могла бы набираться опыта.

– Могла бы.

Она отвернулась, потом подалась вперед и подвинула один из эклеров на середину тарелки.

– Или ты не настроена так уж серьезно.

– Тебе помочь? – спросила Нина, посмотрев на его ногу. – Тебе, вероятно, нужно как можно больше времени держать ее приподнятой.

Себастьян недовольно посмотрел на нее, но потом устало согласился и сел на табурет.

– Я уже от этого гипса просто схожу с ума. Так что да, помощь мне не помешает. А еще меня поразила начинка твоего эклера. Что тебя навело на эту мысль? Это просто вдохновение подсказало?

Он поставил локоть на стол, наклонился, взял еще один эклер и откусил немного.

– Я думала использовать самые популярные сочетания для десертов типа шоколада в клубничном муссе, и я… – Нина смиренно посмотрела на него. – Хочешь знать правду?

Себастьян кивнул, неожиданное тепло улыбки преобразило его лицо, а его темные глаза уставились на нее.

Она почувствовала, как екнуло сердце, взрыв ощущений в ее груди привел в действие тревожные звоночки. Нина почти забыла тот напряженный взгляд, которым он смотрел на нее в прошлом, но теперь он опять смотрел на нее так, и, каким бы нелепым это ей ни казалось, его взгляд сегодня действовал на нее даже сильнее. Как было бы хорошо сейчас наклониться к нему, заглянуть в глаза и поцеловать… «прекрати, прекрати, прекрати, Нина». Да что с ней такое? Она уже это проходила, знает, чем это закончилось.

Уже можно было чему-то научиться за столько-то времени. Она приехала сюда с единственной целью – в первый раз за все время в Париже она призналась в этом самой себе – доказать, что она полностью излечилась от болезни по имени Себастьян. Доказать ему, что она стала другой.

– Если уж совсем откровенно… – Нина пыталась прогнать эти мысли, но сделать это было нелегко, когда он улыбался ей. Улыбался, как прежде, такой всепоглощающей улыбкой, что ей казалось, будто никого, кроме нее, в комнате нет. – Мои макароны обернулись полной катастрофой. Я хотела поэкспериментировать со вкусовыми добавками и наполнителями. У меня было столько прекрасных идей, а я и первого препятствия не преодолела. Как ты сказал, у меня никогда не возникало необходимости доводить начатое до конца.

– А может быть, у тебя не было хорошего учителя, – сказал Себастьян, все еще улыбаясь ей этой своей улыбкой, черт его побери.

– Ты так думаешь?

– Скажи мне, что с ними было не так?

– А что с ними было так? Хотя количество пищевого красителя было подобрано точно, они получились не красные, а красно-коричневые.

– Так, – кивнул он. – Ты использовала жидкий краситель?

Она кивнула.

– То количество, которое тебе требуется для получения сочного цвета, может разрушить текстуру смеси.

– Они не поднялись и были такими липкими, что мы… я не могла отделить их от бумаги. Мэдди пришла мне помогать, – поспешила закончить она. Недосказанность начала накапливаться, и ей вдруг стало нехорошо оттого, что она не честна с ним.

– Их непросто делать, – сочувственно сказал он. – И я не уверен, что я абсолютно честен, но они стоят затраченного на них труда. Это не самое мое любимое пирожное. Хотя я и собираюсь сварганить сегодня парочку – есть у меня одна идея.

– Но на вид они такие красивые. Я хотела прод… продолжить их делать. Знаешь, на день рождения кому-нибудь, что-то вроде маленького подарочка.

О черт, она заговаривается, дай бог, чтобы он не заметил.

– Ну, заварное тесто ты освоила, если тебя это может утешить. Это хорошо. Могу я украсть у тебя идею?

– Ты хочешь украсть у меня идею? – Нина чуть не захлебнулась.

– Только если ты не возражаешь.

Он еще раз улыбнулся ей одной из своих дразнящих теплых улыбок, которые приводили в восторг бабочек в ее животе.

– Да с чего же я буду возражать. Напротив, я даже немного польщена. – И даже немного потрясена.

* * *

Себастьян, конечно, пришел со списком идей, комбинаций пищевых добавок, которые он хотел испытать. А с учетом того, что происходило на улице, Нина была только «за». К счастью, он так ушел в свою работу, начав с замешивания первоначальной порции сливочного крема по-итальянски, что, казалось, совершенно забыл о странном явлении на кухне его слушателей.

Работая, он разговаривал с ней, и по прошествии первых десяти минут Нина почувствовала, что постепенно приходит в себя. Если Себастьян так и останется на кухне, то все будет в порядке, а по прошедшим неделям она знала, что он не проявляет никакого желания подняться по этим ступенькам в зал. Ей оставалось только следить за тем, чтобы он не отвлекался от своих занятий.