Украинский философ Григорий Саввичъ Сковорода

Весь міръ, по ученію Сковороды, состоитъ изъ трехъ міровъ—большого, малаго и символическаго; большой—это природа, космосъ, состоящій въ свою очередь изъ безчисленнаго множества другихъ; малый, иначе микрокосмъ—это человкъ; символическій—это Библія. .Въ каждомъ изъ нихъ Сковорода видитъ два начала—Бога или Вчность, и матерію или тленное, временное. Въ великомъ я маломъ мір (т. е. человк) вещественный видъ даетъ знать объ утаенной подъ нимъ форм или вчномъ образ; также точно и въ символическомъ мір (т. е. Библіи), собраніе тварей составляетъ матерію; но Божье естество, куда ведетъ тварь знаменіемъ своимъ, есть форма. Творческое начало—Богъ или вчность. Это руль, двигающій большой корабль. Она—въ немощи сила, въ мелочи—величіе; она начиная кончаетъ и кончая начинаетъ или, по древнему философскому изреченію, unius interitus est alterius generati, (гибель одного есть рожденіе другого). 'Такимъ образомъ, въ мір собственно два міра—вчность и тлніе, какъ яблоня и ея тнь, видимый и невидимый, живой и мертвый; но между ними та разница, что древо жизни вчно стоитъ и пребывает, а тнь его измняется: то уменьшается, то увеличивается, то родится, то умираетъ. Тоже самое и въ человк: въ немъ также два начала—ветхое и новое, временное и вчное, они совм-щаются другъ съ другомъ, какъ тнь съ деревомъ. Нашъ вет-хій міръ, подобно тни, непрестанно измняется: то рождается, то исчезаетъ, то убываетъ; новый же міръ Господень вченъ; но второй отражается въ первомъ: въ немъ можно найти слды Божіи; такъ человкъ представляетъ изъ себя слабую копію, тнь Богочеловка—Христа. И мы со смертію не только не уничтожаемся, а наоборотъ измняемся изъ смерти въ животъ

5

вчный, изъ тлнія въ нетлніе. Въ Библіи т же два начала: подъ буквальнымъ ея смысломъ скрывается высшій духовный. Она также содержитъ въ себ матерію и форму; въ ней таится и является, лежитъ и возстаетъ передъ нами пресвталя истина (самъ Богъ); она являетъ свое прекрасное око посреди безчислеинаго множества тварей. Указавши на это двойственное начало, Сковорода убждаетъ насъ въ ршительномъ преимуществе духовнаго надъ тлеснымъ, вчнаго надъ временнымъ, Бога надъ тварью во всхъ трехъ мірахъ—болыпомъ, маломъ и символическомъ. Во всей природ, говорить Сковорода, духъ господствуетъ надъ матеріей; „въ природ то сильне, что не показне; въ примръ приводится воздухъ, который невидимъ, однако движетъ моря, топитъ корабли, ломаетъ деревья, сокрушаетъ горы, всюду нроникаетъ, а самъ остается непроницаемымъ. До сихъ поръ, замчаетъ Сковорода, мы безплотной невидимости не считали существомъ; теперь же, поборовъ закоренелое мнніе, мы усвоили новый взглядъ, что все видимое есть мечта и пустошь, ничто въ сравненіи съ Вчностью. Въ человке царитъ надъ тломъ духъ или мысль. Сковорода придавалъ огромное значеніе этой человческой мысли, съ еа вчнымъ движеніемъ; къ ней онъ сводилъ сущность жизни. Вотъ наружное изображеніе этого вечнаго движенія человческой жизни. „Мысль есть тайная въ тлесной нашей машин пружина, глава и начало всего движенія ея. Огонь угасаетъ, рка остановится, а невещественная и безстихійная мысль, носящая на себе грубую бренность, какъ ризу мертвую, движенія своего прекратить (хоть она въ тл, хоть вн тла) никакъ не сродна ни на одно мгновеніе и продолжаетъ равномолнійное своего летанья стремленіе чрезъ неограниченніи вчности, милліоны безконечніи. За чмъ же она стремится? Ищетъ своей сладости и покою; покой ея не въ томъ, чтобы остановиться и протянуться какъ мертвое тло—живой ея натур или пород сіе не сродно и чуждо—но противное сему: она, будто во странствіи находясь, ищетъ по мертвымъ стихіямъ своего сродства и, подлыми забавами не угасивъ, но пуще распаливъ свою жажду, тмъ стремительне отъ раболпной вещественной при

6