Укромный уголок

Девушка открыла рот. «Я чуть не погибла», — хотела она сказать, но таким словам не было места в этом доме, в этом храме обыденности.

От родителей пахло бисквитами; с кухни доносился аромат корицы; из гостиной звучал голос Кевина Маклауда[68], который делился заключительными мыслями.

«Не важно, что случилось, — подумала Эмили. — Все это ерунда. Я дома».

* * *

Следующие несколько дней Джулиет ухаживала за Эмили, как за больным ребенком, а та была счастлива, что ее опекают и балуют. Девушка так и не дала никаких объяснений своему внезапному появлению на пороге, но по семейной традиции Праудманов их никто и не потребовал. Джулиет и Питер ходили по дому на цыпочках, непрерывно заваривали чай, и Эмили, оказавшись в русле привычной жизни, была благодарна им за полное отсутствие умения общаться.

Она много спала, вернее, находилась в состоянии полудремы, наполненной смутными зловещими видениями. Три ночи подряд вскакивала вся в поту с ощущением, что кто-то пытается пробраться в дом. Плакала каждый день. Под ложечкой сосало, будто она голодала неделями, но это неприятное чувство не исчезало даже после сытной еды.

Еще она постоянно смотрела телевизор. Залезала под одеяло и обещала себе, что никогда оттуда не вылезет.

Спустя пару дней, однако, Эмили отважилась выйти на улицу, прогулялась по местным магазинам и сходила с Джулиет в парк. Но каждый раз, покидая дом, она умирала от страха. Ей повсюду мерещился Скотт — за рулем проезжавших мимо машин, с метлой в руках на тротуаре, в очереди в мясной лавке. Что он сделает, когда обнаружит, что она сбежала из отеля «Синклер»? А может, уже обнаружил? Он с ней как-нибудь свяжется — Эмили не сомневалась. Но как? И когда?

Через четыре дня после возвращения в Англию Эмили получила эсэмэску с неизвестного номера.

Жаль, что отель тебе не понравился. Но я понимаю — ты хочешь собраться с мыслями. Надеюсь, первый взнос тебя приободрит.

У Эмили свело живот. Она тотчас открыла приложение своего банка и увидела, что на ее текущий счет поступила огромная сумма. Через несколько минут пришла вторая эсэмэска.

Наслаждайся отдыхом. У твоих родителей чудесный дом.

Вскочив с кровати, девушка бросилась к окну, обшарила взглядом тротуар, автобусную остановку, кусты и припаркованные машины, ожидая увидеть, что где-то мелькнут золотые часы или шелковый галстук. Но улица была пуста.

Без колебаний Эмили позвонила на этот незнакомый номер и принялась ждать. Сначала в динамике была тишина, потом механический голос сообщил ей, что абонент недоступен. Тогда она набрала обычный номер Скотта — не смогла заставить себя его стереть, — и получила тот же результат. Недоступен.

* * *

В последующие дни Эмили не вылезала из интернета. Она лихорадочно пролистывала страницы, выданные Гуглом по запросу «Амандина Тессье», прочитала о ней все, что там было — статьи, заметки, интервью. Посмотрела старые записи новостей, в которых показывали мутные кадры пострадавшего от шторма приморского города. Репортеры рассказывали об ужасающих погодных условиях, о том, что сначала полицейские думали, Амандину унесло в океан или раздавило каким-нибудь сорванным навесом, поэтому маленькое тело не нашли в общей сумятице среди разрушений. Но потом появились два человека — отец семейства, который отдыхал с детьми на пляже, и турист, проходивший по набережной. Они сказали, что видели девочку.

«Это была она, — заявил отец семейства. — Я уверен».

«Она сидела на руках у какой-то женщины, — сообщил турист. — Потом дерево рухнуло на дорогу и чуть не раздавило их обеих. Я пытался помочь. Там повсюду был огонь».

Однако дать внятное словесное описание той женщины никто из свидетелей не смог. Ее лица они не видели, потому что она несла огромный зонт, а на голове у нее была шляпа. Свидетели даже не сумели определить ее возраст.

«Она была в темных очках», — сказал отец семейства.

«Сложно было что-то рассмотреть сквозь дождь и дым», — развел руками турист.

Записи уцелевших наружных видеокамер тоже не пригодились — на них горели деревья, сверкали молнии, рушились ограды, и сотни людей в капюшонах и накинутых на голову полотенцах ныряли в дверные проемы и в салоны машин. Многие несли на руках детей.

Судя по всему, Нине очень повезло.