Укрощение Рики (ЛП)

— Знаю, — повторил Оди, не выпуская парня из рук, и жарко зашептал ему в ухо: — Каюсь, я свалял дурака. Но я не собирался продолжать, и как раз хотел сказать ему об этом. Возможно, ты мне не поверишь… но это чистая правда. И с того самого момента я… не перестаю ругать себя за глупость. Таи, нам… не обязательно делать сейчас следующий шаг. Понимаю, ты это уже слышал… но на сей раз я говорю на полном серьезе. Я просто хочу быть с тобой. И буду тебя ждать. Столько, сколько ты захочешь — я буду ждать. Да, мне вечно не хватало терпения, но… во мне говорил эгоизм. Я не задумывался о твоих чувствах и желаниях. Если тебе нужно еще время… Пожалуйста, только не отталкивай меня! Дай мне второй шанс!

Слушая его, Таи тихо вздохнул. Больше всего на свете он хотел быть с этим сильным, но нежным охранником и пытался найти в себе силы, чтобы простить его. Таи ненавидел конфликты, и размолвка с Оди тяжким грузом лежала на его душе. Шестнадцатый закон Армы гласил, что, если кто-нибудь — и неважно, друг он или враг — искренне попросит у тебя прощения за причиненное зло, следует его простить. Нет преступления настолько чудовищного, чтобы оно не оставило места милосердию. Прощая, ты прежде всего исцеляешь собственное сердце, а потом уже сердце преступника — ибо затаенная обида ядовитым жалом терзает самого сильного из мужчин, пока он не становится немощным, как ребенок.

— Ну, хорошо, — решился повар, — я… дам тебе второй шанс.

— Правда? — Оди охватила такая неуемная радость, что он сжал Таи чуть ли не до хруста в костях, и тот протестующе пискнул.

— О, Таи! — Повернув повара к себе лицом, Оди прижал его к стене и заглянул ему прямо в глаза. — Пожалуйста… можно тебя поцеловать?

Таи кивнул — ему и самому этого мучительно хотелось. Охранник пытался проявить сдержанность, но едва его губы коснулись губ Таи, внутри него словно плотину прорвало, и на волю вырвался бешеный поток, сметающий все преграды на своем пути. Оди целовал молодого аристийца жадно и страстно, лаская руками его тело, обнимая ладонями дорогое лицо. И Таи с таким же пылом отвечал ему, сплетаясь своим языком с языком охранника и сжимая его упругие ягодицы. Эта близость его успокаивала, разрывая хоровод сумрачных мыслей, которые беспрерывно кружили в его голове с того момента, когда он услышал от отца леденящие кровь вести.

— Черт! — простонал Оди. — Я так тебя хочу, Таи!

— И я тоже, — признался повар — его член болезненно набух и распирал штаны.

— Жаль, что мы не можем... куда-нибудь уйти.

— Нам нельзя, — задохнулся Таи и повернул голову, когда Оди принялся целовать и покусывать его шею. — Мне нужно… закончить с завтраком для Рики. И у меня еще по горло всяких дел…

— Да знаю я, — горько вздохнул охранник. — У меня та же история. Только я сейчас взорвусь.

— И я тоже!

— Я хочу попросить тебя кое о чем, Таи. Только, надеюсь… моя просьба тебя не разозлит.

— Так попроси.

— Таи… пожалуйста… приходи сегодня вечером в мою постель. Мы будем делать всё, что ты захочешь. Только ты… будешь всё решать.

— Ну, раз так… я приду.

В полном восторге Оди покрыл поцелуями лицо парня, и тот не удержался и захихикал.

— Даже не представляю, как теперь дождаться вечера! — прошептал охранник.

— И я. Но… тебе пора идти. Если Рики останется голодным, хозяин Ясон меня по голове не погладит.

— Ну хорошо, ухожу. Так не хочется, но… всё, я пошел. — Оди улыбнулся, чмокнул повара в лоб и нежно провел пальцами по его щеке. — Спасибо тебе, Таи. За второй шанс.

Повар кивнул и решительно указал ему на дверь.

— А теперь — вон из моей кухни!

— Слушаюсь, Ваше Величество! — с церемонным поклоном ответил Оди.

Таи внезапно побледнел, и охранник нахмурил брови.

— В чем дело? Я… ляпнул что-то не то?

Повар покачал головой, стараясь вернуть самообладание.

— Да нет, я просто вспомнил… у меня есть срочное дело. Так что выметайся, иначе придется тебя наказать!

— О-о-о! Накажи меня сегодня вечером! — воодушевился Оди.

Смеясь, Таи вытолкал его за дверь.

Охранник не сопротивлялся. На губах его играла довольная улыбка, а душа полнилась ликованием. Он до сих пор не мог поверить, что Таи его простил. Оди твердо решил, что сдержит свои обещания, чего бы ему это ни стоило. Он подумал, что стоит сделать парню подарок в знак примирения, и выругался про себя, вспомнив, что в этот день ему вряд ли выдастся возможность прогуляться за покупками. И всё из-за визита командора.

— Треклятый командор! — буркнул он себе под нос.

В этот момент к нему подошли два фурнитура — они как раз направлялись на кухню. Старательно избегая встречаться взглядом с Томой, Оди обратился к Катце:

— Катце… могу я поговорить с тобой… наедине?

Тот пожал плечами.

— Ну, конечно. — Он кивнул в сторону балкона. — Я бы не отказался покурить.

— Я тоже, — признался охранник.

— Тома, сходи посмотри, не нужна ли Таи помощь, — велел Катце.