Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Молодой фурнитур послушно кивнул, хотя при мысли о том, что придется встретиться с поваром один на один, ему стало слегка не по себе. После инцидента с поцелуем Таи то и дело метал в него испепеляющие взгляды, так что теперь Томе за столом кусок в горло не лез — мало ли какой сюрприз мог оказаться в тарелке!

Катце и Оди направились на балкон, на ходу обсуждая погоду. Для этого времени года было необычно тепло, а небо отливало бездонной, захватывающей дух синевой. Фурнитур зажег сигарету и с наслаждением вдохнул табачный дым.

— Офигеть! — простонал он. — Как мне этого не хватало!

Оди кивнул, полностью разделяя его восторг. В это утро они все крутились как белки в колесе, так что выкроить минутку-другую на перекур никак не удавалось.

— Так… о чем ты хотел поговорить?

— Ты собираешься… сегодня привезти Дэрила из клиники?

— Надеюсь — как только смогу убедить Ясона меня отпустить.

— Тогда… не мог бы ты оказать мне услугу — мне-то уж точно не удастся никуда вырваться. Можно тебе кое-что поручить?

Катце пожал плечами.

— Почему нет? Зависит от услуги.

— Я хотел… купить что-нибудь для Таи, — понизив голос, сказал Оди.

Фурнитур улыбнулся.

— Понимаю.

— Только я не уверен, что бы ему такое подарить.

— А по какому случаю?

— Это… такой подарок... ну, типа «я накосячил, спасибо, что смог меня простить».

— А, вот какой! Ну, тогда лучше всего подыскать что-нибудь в магазине косяков.

Оди расхохотался.

— Умник хренов! И что бы ты предложил?

Задумавшись, Катце снова неспешно затянулся сигаретой.

— Это зависит от того… насколько глубокие у вас отношения.

— Я бы хотел… их всячески углубить, но, честно говоря, сам не знаю, на каком этапе они находятся сейчас.

— Тогда как насчет подвески-обещания?

Оди замолчал, обдумывая этот вариант. Он еще никогда и никому не дарил подвеску-обещание — опасался связывать себя по рукам и ногам. Правда… с Таи всё было иначе. Возможно, до клятвы верности он еще не дозрел, хотя в истории с Томой именно это и стало для Таи камнем преткновения. Повар рассчитывал на верность партнера, и потому, когда Оди с Томой поцеловались, просто рассвирепел.

— Ты еще не готов, — констатировал Катце, понаблюдав за ним пару минут.

— Дело не в этом. Я просто… раньше я никому не давал таких обещаний.

— Ну вот, я и говорю: не готов.

— Я мог бы попробовать. А уж Таи, думаю, готов наверняка.

— Не стоит давать обещания, если не уверен в себе на сто процентов.

— Тогда… что же ему подарить?

— Ну, он ведь любит готовить… А если голографическую поваренную книгу?

— Можно… — протянул Оди без особого восторга.

— Или… секс-игрушку? Есть реально крутые ксеронские масла. В них добавляют… что-то вроде стимулятора. Я слышал, они такие сильные, что, стоит намазаться, почти сразу кончаешь фонтаном. Хотя с ними лучше всего исполнять соло.

— Хм-м-м… А другие игрушки?

— Автоматический отсос у него есть? Прикольная штука.

— Я имею в виду… игрушки для двоих.

— Да понял я, — с улыбкой ответил Катце. — А! Ты же накосячил, так? Тогда подари ему то, чем он сможет тебя наказать.

Губы Оди растянулись в улыбке, когда он представил, как Таи размахивает лопаткой или кнутом. Соблазнительное зрелище!

— Например? — спросил он.

— А сколько ты можешь выдержать?

— Я… вообще-то… сам не знаю.

— Хм-м-м… Ну, тогда… попробуй маленькую одноручную лопатку. И еще — поводок с ошейником, чтобы продемонстрировать покорность.

Оди кивнул.

— Звучит неплохо.

— Когда дойдет до дела, твой энтузиазм может поугаснуть, — предупредил его Катце с ехидной улыбочкой. — Особенно если Таи всё еще зол.

— Что поделать… я это заслужил.

— Ну, тогда по пути в клинику заскочу в магазинчик Йоси.

— Спасибо, Катце!

Фурнитур кивнул, потушил сигарету и швырнул окурок через перила.

— Вряд ли ты станешь меня благодарить после того, как твоя задница превратится в отбивную.

Оди засмеялся, и оба покинули балкон.

====== Глава 57 (часть 2) Явление командора ======

Тем временем Тома осторожно вошел на кухню. Заметив его, повар вздрогнул от неожиданности и схватился за сердце.

— Ты меня напугал! — напустился он на фурнитура.

— Извини, я не хотел тебя… беспокоить. Но Катце велел спросить, не нужна ли тебе помощь.

— Нет. Хотя… вообще-то, нужна. У меня тут возникла небольшая проблема, — пожаловался Таи, указывая на дозатор напитков. — Он сломался, не замораживает лед. И что теперь делать?

Тома воззрился на устройство, что-то прикидывая в уме.

— Ну… можно приготовить лед вручную, — предложил он. — Старым добрым способом.

— Точно! — Повар вздохнул с облегчением. — И как я сам не додумался! Мы просто… поставим несколько контейнеров с водой в морозильную камеру и будем откалывать кусочки по мере необходимости.

Тома кивнул.

— Держи! — Порывшись в шкафу, Таи бросил фурнитуру несколько пустых емкостей. — Налей в них воды. Нет, постой! Лучше возьми персиковую воду, так будет намного красивее. А мне нужно… проверить, как там дичь.

— Пахнет очень аппетитно, — заметил Тома, радуясь, что Таи, судя по всему, больше не держит на него зла. — А что за дичь?

— Фаршированный аристийский фазан с пряностями.

— М-м-м! Звучит не менее аппетитно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее