Ульфхеднар (СИ)

Сэхунн страдал и стоял на земле на широко расставленных ногах, держался левой рукой за упряжь. Вроде и слез с коня, а блазнилось, что конь всё ещё под ним и крупом своим не даёт сдвинуть ноги вместе. Гинтас тут же засверкал белыми зубами, посмеиваясь, но не бросил одного. Остался подле, сам коня обиходил да ждал после, покуда Сэхунн ноги родными почует. Они негромко обменивались короткими словами на двух разных языках, и Сэхунн уразумел, что лучше потопать да потереть ляжки, покуда никто не глядит. Прочие ещё с конями возились да собирались помаленьку опричь хёвдинга и Турина.

Как только все и собрались, Турин взялся растолковывать, что дальше будет.

— С раганой речь поведёте. Она позвала, она и скажет, что надобно. Как решите дело, так и за стол позовут, а там на ночлег устроят. Утром уж пойдём в Цвик, как и надумали.

— А воеводе весть послать? — нахмурился Лейф Поединщик. — Задержка всяко выходит.

— Незачем. Воевода всегда всё знает, — рубанув ладонью воздух, отрезал Турин. — Рагану опасаться не стоит. Ей тут все почёт оказывают. Да и помочь она может. Сама Рога княгиня совета у неё просит, как тут случается.

Так вот и вступили они под своды большого дома. Изукрашенные опорные столбы держали лавки, на стенах висели щиты бело-алые, клети огородили шкурами, а посерёдке дома — под разобранным сводом — в выложенном камнями круге потрескивал огонь. Турин и вёл их прямиком к огню, где по ту сторону завесы из пляшущих язычков пламени сидела рагана.

Сидела рагана на медвежьей шкуре и левым локтем опиралась на войлочный валик. Плечи её укрывал олений плащ, а голову — колпак, украшенный маленькими рожками. Из-под колпака на грудь сбегали длинные белые пряди — вековая седина, в которой и одного тёмного волоска не найти. Но лицо у раганы оказалось молодым и чистым, без единой морщинки, только выглядело застывшим таким, суровым, как маска, и тотчас ясно становилось — эта жена далеко не так юна, как можно было подумать. Раскосыми и чёрными, как ночь, глазами она неотрывно глядела на подходивших гостей, а пальцами правой руки перебирала цветные камешки на бусах, спадавших до самого пояса.

У огня Турин остановился и поклонился с почтением, что все остальные и повторили за ним следом. Рагана молча наклонила голову в ответ, помедлила, затем устремила взгляд на Лейфа хёвдинга. Облачком по её точёному лицу скользнуло разочарование, и она перевела взгляд на Бранда. Оглядывала каждого, пока не выхватила взором Сэхунна. У Сэхунна тут же внутри всё оборвалось и заполошно застучало в пятках. Как кипятком окатили с головы до ног.

Выпростав правую руку, рагана поманила его пальцем.

— Подойди, солнечный.

Сэхунн помедлил, беспомощно бросил взгляд на отца, а после переставлял ноги как чужие, приближаясь к огню. Рагана глаз с него не сводила. И не дрогнула даже, когда из полумрака за её спиной соткался чёрный волк, шумно облизнулся и уселся чуть позади. Рагана просто повела рукой и запустила пальцы в густой волчий мех, погладила. Волк зажмурился довольно и подставил голову под ладонь.

Сэхунн слышал, как за спиной у него зашушукались хирдманы — встретить ведьму с волком к беде, но так было дома. Тут же правили чужие боги да по чужим законам. Не то чтобы Сэхунн испугался — волк ничего дурного ему не сделал, разве что сапоги пометил — эка мелочь. Только было Сэхунну странно под внимательным взглядом раганы.

— Сними. — Рагана твёрдо указала на узкий мешочек, висевший у Сэхунна на груди. — Дай.

За спиной у Сэхунна тихо зароптали. В мешочках на груди носили рунные заклятия, а дать ведьме прикоснуться к такому… неслыханно. Но Сэхунн дрожащей рукой мешочек снял и покорно протянул рагане с глазами как ночь. Она будто держала Сэхунна в руках одними глазами, позволяла ощутить силу, разлитую вокруг, могущественную силу, что сомнёт и скомкает, переломав все кости, коль что не так.

Приняв мешочек, рагана без колебаний достала оттуда дощечку с рунами и вытряхнула на ладонь смарагд, не отпихнула волка, что любопытно посунулся носом и обнюхал сэхунново богатство, будто прежде не видел.

Рагана оглядела руны, неловко вырезанные Сэхунном, сжала в ладони и дощечку, и смарагд, стремительным движением поднялась и выпрямилась. Рожками на колпаке рагана едва дотягивала до плеча Сэхунна — такая маленькая. Вскинув голову, она пытливо всматривалась в лицо Сэхунна, будто искала руны и там. А волк крутился у них под ногами, пихал боком то рагану, то Сэхунна, словно поторапливал. Дескать, всё верно, ну же, чего встали?

Наконец рагана коснулась левой руки Сэхунна, сжала крепко и заставила Сэхунна повернуться. Они вместе сделали три шага и остановились у широкой лавки. Там лежали меховые длинные свёртки. Сэхунн даже посчитал — их было как пальцев на обеих руках.