Читаем Under the Dome (Под Куполом) полностью

If they were here together, they would drive her back.Будь они вместе, то загнали бы ее обратно.
This one could drive her back alone, but she is curious.Это существо тоже может загнать ее обратно, но она любопытная.
She?Она?
Yes.Да.
This one is female, like her.Это существо женского пола, как и Джулия.
-Please let us go.- Пожалуйста, отпустите нас.
Please let us live our little lives.Пожалуйста, позвольте нам прожить наши маленькие жизни.
No answer.Нет ответа.
No answer.Нет ответа.
No answer.Нет ответа.
Then:Потом:
-You aren't real.- Вы ненастоящие.
You are-Вы...
What?Что?
What does she say?Что она говорит?
You are toys from the toyshop?Вы игрушки из магазина игрушек ?
No, but it's something like that.Нет, но что-то такое.
Julia has a flicker-memory of the ant farm her brother had when they were kids.В голове Джулии мелькает воспоминание о муравьиной ферме ее брата, воспоминание из далекого детства.
The recollection comes and goes in less than a second.Оно приходит и уходит через долю секунды.
Ant farm isn't right, either, but like toys from the toyshop, it's close.Муравьиная ферма не совсем игрушки из магазина игрушек , но близко.
It's in the ballpark, as they say.Как говорится, из одной бочки.
-How can you have lives if you aren't real?- Как вы можете иметь свои жизни, если вы ненастоящие?
-WE ARE SO REAL! she cries, and this is the moan Barbie hears.-AS REAL AS YOU!- МЫ НАСТОЯЩИЕ! - кричит она, и этот вопль слышит Барби. - ТАКИЕ ЖЕ НАСТОЯЩИЕ, КАК И ВЫ!
Silence.Молчание.
A thing with a shifting leather face in a vast white roofless room that is also somehow the Chester's Mill bandstand.Существо с пребывающим в непрерывном движении кожаным лицом в огромном помещении без крыши, которое одновременно и эстрада на городской площади Честерс-Милла, не отвечает.
Then:Потом:
-Prove it.- Докажи это.
Перейти на страницу:

Все книги серии Кинг, Стивен. Романы

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки