Унесенные «Призраком»

— Тише! — шикнула на нее Кейт. А потом вздохнула: — Мэри, я сделала это, чтобы к нам отнеслись с должным уважением, а не пытались выставить на улицу, словно каких-то бродяжек. И не считаю, что потратила эти деньги напрасно: в конце концов, я ведь не подарила их доктору Пелисье, а передала на нужды госпиталя. Вот что самое главное. Как-то иначе помочь раненым я вряд ли сумею: при виде крови и от больничного запаха меня сразу же стошнит или я упаду в обморок. — Она улыбнулась. — Поверь, если ты будешь работать здесь, то заплатишь намного больше: своим временем, своим трудом, душевными силами и заботой. Все это стоит дороже, чем какие-то жалкие сто фунтов.

— Я понимаю, но ведь это твое приданое! — не сдавалась Мэри.

— Вот именно — мое, и я хочу распорядиться им так, как считаю нужным. Сама, а не по воле матери, отца или мужа. — Кэтрин посмотрела на подругу, а потом беспечно махнула рукой: — Ничего страшного, дома меня ждут еще целых восемь тысяч и наследство, завещанное отцом. Полагаю, сумма будет немаленькая, и я уж точно не разорюсь.

Мэри ничего не ответила, только покачала головой.

— Не знаю, как ты, а я больше не хочу здесь оставаться, — решительно проговорила Кэтрин. — И мне жаль бедного Джейсона, который мается на солнцепеке. Предлагаю пойти и всем вместе выпить холодного лимонада в ближайшей кофейне.

Сверху донесся звук приближающихся шагов, и, обменявшись взглядами, девушки бросились к двери, ведущей наружу.

— Мистер Айвор сегодня задерживается, — доложил слуга, ставя перед Робертом чашку ароматного черного чая. — Обедает у Стонтонов. Принести вам кусочек пирога, сэр?

— Благодарю, — кивнул капитан. — Если сядут за карточный стол, обед может затянуться до ужина. А где Джейсон?

— Отправился с молодыми мисс в город. Банановый или с ванильным кремом?

— Все равно.

Как и следовало ожидать, слуга принес оба. И заодно сообщил:

— Доктор Норвуд вернулся, сэр.

— Передай ему, что я буду рад поделиться с ним пирогом. И принеси еще одну чашку.

— Слушаюсь, сэр.

Ежедневные прогулки по городу благоприятно сказались на внешности и настроении Стейна. Его глаза утратили былую блеклость и зеленели майской листвой на загорелом лице.

— Как вам новая работа и жизнь на острове в целом? — спросил Роберт. — Выглядите вы намного лучше, чем при нашей первой встрече, и я, признаться, этому рад.

— Здесь очень спокойно. — Стейн улыбнулся. — Хотя я немного скучаю по голосу океана и по ночам открываю окна, чтобы слышать его отдаленный шум. Иначе мне не заснуть.

— На берегу волны звучат иначе, — заметил капитан. — Убаюкивают, а не бодрят.

— Я бы сказал, умиротворяют, — поправил доктор. — Что касается работы в госпитале, то мне все нравится. Чистота, просторные палаты, хорошо обученный персонал. Доктор Пелисье обещал мне ежедневные выплаты, так что скоро я смогу снять жилье, чтобы не стеснять вас…

— Глупости! — Роберт поставил чашку на блюдце. — Я только рад вашему обществу, и отец, полагаю, тоже. Его всегда огорчало то, что в доме столько пустых комнат. Боюсь, если вы переедете, он потребует, чтобы я немедленно женился и начал заполнять их детьми.

— Разве это плохо? — удивился Стейн. — Ваш отец, как большинство состоявшихся мужчин, мечтает о спокойной старости в окружении внуков и правнуков. И считает, что вы уже в том возрасте и положении, когда пора обзаводиться семьей. Неужели вас это не привлекает? — Роберт слегка поморщился, и доктор вздохнул: — Что ж, теперь вы обрели сестру, которая, в крайнем случае, исполнит отцовскую мечту вместо вас.

— Да, — немного рассеянно произнес капитан. — Думаю, после того, как Мэри-Энн представят обществу, все холостяки Сент-Джорджа выстроятся возле нашего дома в очередь. Девушка хороша собой, неглупа, очаровательна, прекрасно воспитанна — для провинциальных мужчин она настоящий приз, за который стоит бороться.

— Как и ее подруга, — добавил Стейн, внимательно наблюдая за ним. — Мисс Маккейн вообще удивительное создание. Невероятное для девушки сочетание красоты и ума… — Он на мгновение задумался. — А еще — силы и беззащитности. Это трогает до глубины души.

Роберт посмотрел на него долгим взглядом, и в какой-то момент доктору показалось, что в нем промелькнула едва уловимая тень ревности.

— Мы обсуждаем женщин за чашкой чая, как два озабоченных старика, — хмыкнул капитан. — Pardonnez-moi, но, мне кажется, есть более подходящие темы для разговора. Вот, к примеру, скажите, Стейн, до каких пор вы собираетесь хранить свое происхождение в тайне? Признаться, я испытываю неловкость всякий раз, когда называю вас по имени или осознаю, что человек, который намного выше меня по положению, живет в весьма скромных условиях, ходит по городу пешком, не пользуется должным уважением и вынужден зарабатывать себе на жизнь в военном госпитале…