Unknown

 Думаю, Вы никогда не встречались с Маунтени. Они никогда не приезжали в Халлесбрук, когда Вы были в Шато-Дезир. Скоро они приедут к нам. Уверена, Вам они очень понравятся. Лорд Маунтени - один из тех легких одаренных людей, которые пользуются успехом в любом обществе. В молодости он был несколько диковат, но сейчас его поместье не обременено долгами, и он превратился в домоседа. Его жена - безыскусная милая женщина. Но больше всего мне хотелось бы, чтобы вы встретились с Кэролайн Маунтени. Она - из тех очаровательных существ, которые очень общительны, хоть и не замужем. Она пылкая, но в ней нет никакой бесцеремонности или аффектации, красива и достаточно умна, чтобы это понимать, прекрасно образована, но не раздражает пустой болтовней о Бохса, Ронци де Беньи и д'Эгвилье.

 

 Кроме того, мы ждем в гости Делмонтов, самых сносных из англо-итальянцев, которых я знаю. Миссис Делмонт иногда роняет платок, как леди Густо, словно ожидает, что какой-то жалкий кавалер всегда будет у ее ног, или бросает эти гнусные многозначительные взгляды, которые уничтожают мои нервы всякий раз, когда я нахожусь под одной крышей с этой ужасной леди Сопрано. Действительно, как-то слишком много говорят о романских церквях, и недавно найденных мозаиках, и аббате Майи, но что поделать - никто не идеален. Сообщают, что Эрнест Клей разорен или собирается жениться. Вероятно, оба сообщения - правда. Молодой Премиум почти потерял лицо, разъезжая в квадратном экипаже в зеленую полоску, запряженном одной лошадью. Эрнест Клей втянул его в эту ужасную авантюру. Какова может быть причина чрезмерного дружелюбия сэра Эрнеста?

 Оба молодых Маунтени - в своем полку, но Обри Вэр собирается к нам, и я почти добилась обещания от..., но мне известно, что Вы никогда не разговариваете с неженатыми мужчинами, так что зачем я их упоминаю? Молю, дорогой Вивиан, подарите мне несколько дней, пока Ормсби не наполнится людьми и пока Вас не представят Кэролайн Маунтени. Я не думала, что смогу жить так долго, не видя Вас, но Вам не следует долго испытывать мое терпение, иначе я с Вами поссорюсь. Я получила все Ваши письма, они исполнены дружелюбия, но, мне кажется, достаточно бесстыдны. Адью!

 ХАРРИЭТ СКОУП

 

 ХОРАС ГРЕЙ, ЭСКВАЙР, ВИВИАНУ ГРЕЮ, ЭСКВАЙРУ

 Париж, октябрь 18-.

 МОЙ ДОРОГОЙ ВИВИАН,

 Я получил твое письмо от 9-го числа и прочел его со смешанным чувством изумления и печали.

 Теперь, мой дорогой сын, ты - член сообщества, которое называют большим светом, общества, сформированного в соответствии с принципами асоциальности. По-видимому, ты стал жертвой своих желаний, но декорации, в которых ты живешь, слишком подвижны, все персонажи, с которыми ты общаешься, носят маски, и сомневаюсь, что ты сможешь долго удерживать то, что получил с помощью скользких уловок.

 Вивиан, ты - шулер, и успех твоих трюков зависит от ловкости рук.

 Когда объединяются два эгоиста, подумай, сколько проектов обречены на провал! Сколько противоположных интересов мешают партиям, в которых нет единства. Что за насмешка - их любовь, но сколь смертельна их ненависть! Всё это большое общество, в котором вращается молодой авантюрист, ни во что не ставит службу своего раба и жертву поруганных чувств. Сколько бессонных ночей понадобилось тебе, чтобы переманить на свою сторону обиженных, завоевать расположение недовольных, умаслить раненых! Можешь смеяться над пустыми подхалимами, отвечая на подобострастие столь же пусто - когда прикасаешься к мыльному пузырю, он превращается в ничто, но скажи мне, Вивиан, что чувствует человек, мучающий себя, при виде насмешек вероломства, которое толкает человека в бездну презрения к себе?

 Разве не очевидно, мой дорогой Вивиан, что истинная Слава и истинное Счастье должны основываться на нерушимых социальных привязанностях? Я имею в виду не ту известность в узком кругу, которую ничтожные умы принимают за славу, а ту славу, которая существует независимо от людских интриг, также не имею я в виду и тот блестящий душ бесконечного разговора с миром, который некоторые жалкие скитальцы называют Счастьем, но получить его можно лишь из священного и одинокого фонтана твоих собственных чувств.

 Поскольку ты вступил на поприще людских дел, не советую тебе руководствоваться фантастическими теориями о человеческой природе или морали. Философы развлекаются, систематизируя действия людей, но есть ли в них система? Разве не абсолютно противоположны эти личности? Очевидно, каждый философ, отражая свои собственные чувства в системе, которую он столь тщательно сформулировал, просто изображает свой собственный характер.