Unknown

 - Воистину, жалкий труд! Сегодня утром мне прислали памфлет о вопросе Вест-Индии. Знаете ли вы какого-нибудь безумного юриста, какого-нибудь чиновника канцелярского суда, замешанного в этом деле?

 - О! Стивен! Он ведет крестовый поход за возрождение Антильских островов, самый яркий из слабаков, самый энергичный из болтунов, Велутти в роли Пьетро л'Эремита.

 - Вы, случайно, не знаете, не вышла ли еще «Виндицея» Саути? Хотелось бы ознакомиться на праздниках.

 - Еще не вышла, хотя ее рекламируют уже некоторое время, но что вы ожидаете?

 - Ну, интересная полемика, так проходят споры. Не совсем Мильтон и Салмазиус, но довольно искренне.

 - Не знаю. Это давно переросло всего лишь в личную перебранку между поэтом-лауреатом и Батлером. Саути, конечно, упивается идеей написать английское произведение с латинским названием! Вероятно, это - единственная причина продолжения спора.

 - Но ведь Саути - человек блестящих талантов!

 - Несомненно, самый философский из фанатиков и самый поэтичный из прозаиков.

 - Что касается Католического Вопроса, Колониальная Обеспокоенность заставляет их походить на князя Меттерниха - несомненный провал.

 - Что может удержать его в городе?

 - Полагаю, он пишет письма, да хранит меня Господь от получения хоть одного из них!

 - Правда ли, что его письма столь ужасающе длинны, как о том шепчутся?

 - Истинная правда! О! Иногда это просто сверх дюбых представлений! Абсолютные удавы «боа констриктор» эпистолярного жанра. Я говорю столь эмиоционально, потому что страдал от этих многотомных каракуль.

 - Видели вы его трактат ин-кварто «Решение «Католического вопроса»?

 - Да.

 - Если он у вас есть, одолжите мне. Что это за произведение?

 - О! Что это может быть за произведение! Остроумное и глупое. Он тоном старой нянюшки советует католикам вести себя, как хорошие мальчики, открыть рот и закрыть глаза, чтобы узнать, что им пошлет Господь.

 - Ну, это - обычный совет. Есть ли что-то более характерное для этого автора?

 - Как вам предложение превратить английского епископа Норфолка в жокея, и установить символ веры для наших соотечественников католического вероисповедания? Оригинально, правда?

 - Вы видели том Ариосто в переводе Паффа?

 - Видел. Что могло побудить мистера Партенопекса Паффа взяться за такое предприятие? Мистер Пафф - человек, лишенный поэтических способностей, у него нет энергии речи и счастливого дара выражать свои мысли. Его перевод - тяжелый, сухой и шероховатый, словно скорлупа кокоса. Меня изумляет та отменная тактичность, с которой публика полна решимости не читать его тома несмотря на непрестанные усилия некоторых лиц убедить всех в популярности этих изданий, но прошли те времена, когда узкий кружок снобов мог создать репутацию.

 - Кливленд, думаете, такие времена когда-нибудь были?

 - Что могло развить у Паффа такие амбиции? Думаю, его превосходное знание итальянского - это равносильно тому, как если бы человек получил право убить за новый соверен лишь на основании того, что ему известно, каким количеством сплава можно на законных основаниях понизить пробу чистого золота.

 - Никогда не прощу Паффу ту книжонку про Котов. Идея была замечательная, но вместо одного из самых прелестных томов, когда-либо увидевших свет, получилась скучная, банальная компиляция из «Биографии животных» Бингли!

 - Да! И он имел дерзость посвятить такой труд офицерам гвардии Его Величества! Учитывая страну издания этой книги, я, конечно, не ждал от нее многого, но все же думал, что в ней будет хоть немного живого остроумия. Бедные гвардейцы! Как это сообщение, должно быть, заставило их поволноваться! Какова могла быть цель такого посвящения?

 - Помню одного безнадежного прозаика, которого Господь одарил голосом, исполненным благоразумия: благодаря этому, а также - благодаря правильным и всегда расставленным ударениям свет в удачный момент счел его мудрецом. В конце концов, выяснилось, что он был полной противоположностью мудреца. Остроумие мистера Паффа очень похоже на мудрость этого человека. Берете одну из его книжиц и судите по названию, что она очень остроумна, а потом читаете дальше и начинаете подозревать, что этот человек - всего лишь остряк, потом удивляетесь, что не можете найти смысл, у вас появляется близкое к истине подозрение, что он набил руку в едком юморе. Лишь закрыв книгу, вы задаетесь вопросом, что это за человек имел дерзость явить снисходительному миру такую глупость. 

 - Ну что вы! Мистер Пафф - достойнейштй джентльмен. Позволим ему окунуть в сумрак сияние солнечных стансов Ариосто, и я первый оценю его заслуги по справедливости. Он, конечно, мило болтает о грамматических времанах и окончаниях, но его не назовешь безвкусным формалистом.

 - Думаю, наша литература - жалкая отмель.