Unknown

Другая важнейшая проблема, для кого-то даже более спорная, возникает при попытке проследить "предысторию" Фуко. В этом смысле он пошел по сложному пути, начатому Ницше. Наряду с Сартром, Фуко был участником студенческих протестов шестидесятых годов. Большинство его биографов посвящают целые главы его гомосексуальности и частым посещениям садомазохистских баров в Сан-Франциско, пытаясь обнаружить "особые связи" между его личной жизнью и его идеями. Его ассоциируют с противоречивыми постмодернистами и постструктуралистами, называют нигилистом и неоконсерватором. Неудивительно, что системная литература обходит стороной работы Фуко, на первый взгляд бессвязные, нигилистические, полные интересных историй, но пугающие, когда он изображает развитие биоэнергетики. В конце он оставляет у читателя ощущение неопределенности и пессимистичный взгляд на будущее.

Существует целый ряд вопросов, рассмотрение которых выходит за рамки данной статьи. Например, может ли описание Хабермасом (1984) колонизации жизненного мира системой, или его эволюционная модель, или его теория коммуникативной компетентности дать надежду на будущее, или предоставить более реалистичную модель для оценки современного состояния дел, или даже нормативную базу для руководства социальными действиями. В любом случае, отказ Фуко от "улучшения", по крайней мере, в универсальных терминах, не устраивает системное сообщество, которое в своей повседневной работе в значительной степени сталкивается с вопросами, связанными с "улучшением" эффективности организаций.

Однако здесь важно подчеркнуть, что я не исхожу из того, что мысль Хабермаса менее критична по отношению к современному обществу, чем мысль Фуко, а скорее из того, что они оба представляют собой альтернативные способы продолжения традиции критической мысли, изначально предложенной Хоркхаймером и Адорно. В этом контексте я остановлюсь на некоторых различиях между идеями Фуко и Хабермаса, которые делают их теоретически несопоставимыми, и, наконец, кратко поразмышляю о том, что Фуко может предложить проекту "Критические системы".

 

ФУКО И ФРАНКФУРТСКАЯ ШКОЛА

Основной проблемой при изучении творчества Хабермаса и Фуко всегда было установление их связей (Flood, 1990). Однако я считаю, что к их идеям нужно подходить, исходя из того, что, как это делает Кузенс-Хой (1994), "...если Фуко интересует историчность разума, то Хабермаса интересует теория разума. Каждый из них видит в своем вопросе единственно возможный выход из того, что Хоркхаймер и Адорно назвали диалектикой просвещения. То есть современного поиска знания, обещавшего просвещение и свободу, но породившего господство и варварство". (стр. 146).

Однако нельзя не отметить, что Фуко признает значимость работ Хабермаса для развития современной философии, сожалея при этом об отсутствии общения между ними. В этом смысле в интервью Раулету (1983) он говорит,

"Если бы я был знаком с Франкфуртской школой, если бы я знал о ней в то время, я бы не сказал многих глупостей, которые я сказал, и я бы избежал многих обходных путей, которые я сделал, пытаясь идти своим скромным путем - когда, между тем, пути были открыты Франкфуртской школой. А когда я был студентом, я могу заверить вас, что я ни разу не слышал, чтобы название Франкфуртской школы упоминалось кем-либо из моих профессоров" (стр. 200).

С другой стороны, Хабермас в отдельном интервью высоко оценил "...мас- терское описание Фуко того момента, когда разум раздвоился. Это раздвоение было уникальным. Она произошла один раз. В определенный момент разум свернул с пути, который привел его к инструментальной рациональности, к авторедукции, к самоограничению. Эта бифуркация, если она также является разделением, произошла один раз и только один раз в истории, разделив два царства, с которыми мы знакомы со времен Канта". (Raulet, 1983, p, 20I).

Несмотря на то, что эти два мыслителя явно высоко оценивали работы друг друга, приведенная цитата иллюстрирует ключевое различие между двумя философами. Если Хабермас признает раздвоение разума, которое, поскольку оно произошло только однажды, может быть исправлено, то Фуко исходит из того, что разум находится в постоянном процессе раздвоения в той или иной степени. В этом смысле Фуко замечает, "Я бы говорил не об одной бифуркации разума, а скорее о бесконечной, множественной бифуркации - своего рода обильной разветвленности. Я не рассматриваю вопрос о том, в какой момент разум стал инструментальным. Сейчас, например, я изучаю проблему техник самости в греческой и римской античности: как человек, человеческая жизнь и самость стали объектами определенного количества техник.

Это не было раздвоением разума...., это было важным событием, или эпизодом: оно имело значительные последствия, но не было уникальным явлением" (Raulet, 19X3. p. 20 I). (Raulet, 19X3. p. 20 I).