Unknown

колишнього волинського воєводи Юзефського, який у свій час засновував за допомогою поліції по селах і містечках Волині так звані «рідні хати» * з зайшлого петлюрівсько­го наброду, щоб таким чином протидіяти зростанню ви­звольного руху. З яким ефектом, знаємо... Така ж сама доля спіткає незабаром «Просвіти» гітлерівського вироб­ництва.

Скільки було на дубнівських зборах агентів гестапо, про це «радіо Вайксель» не згадує. А не згадує воно, мабуть, тому, що агентами гестапо були всі учасники зборів.

Ще одне «досягнення» рекламують чинуші Геббель­са. Виявляється, що в окупованій Україні гер Еріх Кох вирішив ліквідувати десятирічну школу. На її місце він обіцяв у майбутньому заснувати чотирирічні початкові школи для «простого народу» та гімназії для вибраних «десяти тисячів». Таким чином, гітлерівський намісник хоче здійснити сокровенну мрію свого фюрера — перетво­рити український народ або, як кажуть гітлерівці, «укра­їнське географічне поняття», у неграмотне безголове бид­ло. Але ж наміри намірами, тільки вся справа в тому, що німецькі «культуртрегери» не встигнуть здійснити своїх «сокровенних мрій», не встигнуть просто тому, що неза­довго вони будуть викинуті за двері.

Та на цьому ще не кінець. Нацистські горе-культурни- ки вирішили цими днями зчудувати світ ще однією звіст­кою. За їх словами, німецька преса українською мовою переживає сьогодні свій... розквіт. Київське «Українське слово», кажуть вони, досягло небувалого тиражу — 50 тисяч примірників у день.

Оце так! 50 тисяч примірників! А який же був у радянському Києві щоденний тираж? Понад півтора міль­йони. Про це вони мовчать, як мовчать і про те, що київ­ська гітлерівська газетка купується жителями лише тому, що під німецькою окупацією нема будь-якої іншої мож­ливості придбати папір для, так би мовити, хатніх потреб.

Ось і весь баланс гітлерівських «досягнень» на Украї­ні, баланс, що ввійде в історію людства як документ без­прикладної глупоти і безпардонного хамства.

15 сентября 1940 года главнокомандующий немецкой авиацией Герман Геринг с утра до вечера ходил со своей свитой по берегу Ла-Манша. Время от времени к нему подходили с рапортами адъютанты. Поутру Геринг еще смеялся, в полдень шутил, а вечером вдруг умолк. В ночь на 16 сентября он не ложился спать, а когда рассвет победил нависший над морем мрак, на набрякшее лицо гитлеровского фельдмаршала легла тень гнева и отчаяния. Перед ним лежал последний рапорт, и этот рапорт не оставлял никаких сомнений: большая воздуш­ная битва за Англию была проиграна Герингом. В про­должение нескольких часов погибло либо попало в плен 450 лучших немецких летчиков, 185 разбитых немецких машин лежали на скалах Дувра.

Этот последний дневной немецкий налет на Англию являлся подготовкой к вторжению сухопутных сил Гит­лера на Британский остров. В бельгийских портах были сконцентрированы огромные силы всех родов войск, их ожидали под парами сотни кораблей и барж. Ждали толь­ко сигнала, но вместо сигнала в небе вдруг зачернели самолеты, и град английских бомб посыпался на готовую отчалить армаду. Грохот этих бомб окончательно развеял сны Гитлера о скорой и окончательной победе. Британ­ский лев впервые этой войной показал свои зубы. На­чался новый период мировой войны.

С того дня минуло ровно два года. Распростертые тогда над Англией крылья немецкой авиации за эти два года были потрепаны до такой степени, что она не в силах сегодня закрыть ими даже Германию. Проведенный анг­личанами во вторую годовщину великой битвы налет па важную базу гитлеровских подводных лодок Вильгельмс- гафен лишний раз показал, что сквозь дыры в этих крыль-

ях можно теперь бомбардировать любой немецкий объект, можно превращать немецкие города в еще более бурное море огня, чем то, которое вызвали гитлеровские воздуш­ные бандиты во время своих зверских налетов на наш Сталинград.

В недалеком будущем немцы будут иметь все основа­ния сказать: «Нам отплатили сторицей и за Сталинград, и за Воронеж, и за Роттердам, и за Ковентри». Кенигс­берг *, такой далекий от фронта Кенигсберг, пьет сего­дня, пьет до самого дна ту самую чашу горести, которую его преступные сыны поднесли жителям наших городов. Спокойно, слишком уж спокойно чувствовали себя госпо­да Хорти * и Антонеску * за спиной немецкого протекто­ра. Теперь и они слышат над своими головами грозный рокот четырехмоторных провозвестников грядущей рас­платы, которые смертоносными столпами огня и дыма чертят уже сегодня первые слова немилосердного приго­вора над проклятыми представителями племени фашист­ских готтентотов.

Немецкие горные егери как ошалелые лезут за Те­рек — на Грозный и Баку, чтобы как можно скорее влить в жилы гитлеровской военной машины черную кровь наших земных недр. Они лезут через горы собственных трупов, а в это время советская авиация, эта столько уже раз «ликвидированная» Геббельсом авиация, разрушает их основную нефтебазу — Плоешти. Плоешти — в огне пожаров.