Упражнения

Насколько Роланд понял из книги, которую он прочитал урывками, и из того, о чем ему говорили знакомые, было важно не лишать Лоуренса желания обсуждать тему мамы. Малыш часто о ней думал, иногда целыми днями подряд, а потом не вспоминал по несколько недель. Ему нравилось разбирать ее фотографии. На его вопросы было легко давать ответы даже при том, что, по взрослым меркам, они могли поставить в тупик.

– А что мама сейчас делает?

– Сегодня жарко. Она, наверное, плавает.

Год назад, когда он только учился составлять из слов связные предложения, такой ответ его бы удовлетворил. Но в последнее время он стал задавать уточняющие вопросы. Плавает где – в бассейне или в море? Если это бассейн, то он должен его знать, потому что других бассейнов он не знал. Она сейчас там? Тогда пойдем и посмотрим. Если она на море, то они могут поехать к ней на поезде. Его более общие вопросы заставляли папу обороняться.

– А куда она уехала?

– В долгое путешествие.

– А когда она вернется?

– Довольно скоро.

– А почему она не прислала мне подарок на день рождения?

– Я же тебе уже говорил, милый. Она попросила меня подарить тебе хомячка, что я и сделал.

В конце октября того года Лоуренс лег в кроватку в четыре утра и спросил:

– Она уехала, потому что я непослушный?

Услыхав эти слова сквозь сон, Роланд, который эмоционально был на взводе, почувствовал, как его глаза наполнились слезами. Ему самому требовалась опека. И он ответил:

– Она тебя любит, и она никогда не считала тебя непослушным.

Мальчуган уснул. А Роланд лежал без сна. Ему повезло, что примерно половина детей в яслях воспитывалась родителями-одиночками. Лоуренс сам ему рассказывал довольно спокойным тоном, что у него вот нет мамы, а у Лорейн нет папы, и у Бишаро нет, и у Хазима нет. Но довольно скоро он стал распознавать уклончивые ответы. И вопросы посыпались как из рога изобилия. Если мама говорила с папой о хомячке, то почему она не могла поговорить об этом с самим Лоуренсом? То, что он поддерживал в мыслях ребенка живой образ матери, могло быть формой непреднамеренной жестокости. Но если бы он сразу объяснил Лоуренсу отсутствие мамы ее гибелью в авиакатастрофе, то что бы он сказал сыну, вернись она вдруг обратно?

Он договорился с Дафной встретиться как-нибудь вечером и поговорить. Это было легко сделать. Самый младший из троих детей Маунтов, веснушчатый непоседа Джеральд, вместе со своей сестрой Амандой был лучшим другом Лоуренса. Они ходили в одни и те же ясли, часто оставались на ночевку в доме друг у друга и вместе проводили семейные отпуска в Севеннах[78], в большом сельском доме, который приобрел Питер Маунт: дом стоял далеко от моря и поэтому обошелся недорого.

Роланд с Лоуренсом приехали к шести, так что дети могли поиграть до сна. Няня-норвежка накормила всех четверых ужином. Питера дома не было, он обещал подъехать попозже. По словам Дафны, он собирался сделать Роланду «забавное» предложение. Она провела его в небольшую гостиную в углу дома, куда по старомодным правилам детям и их игрушкам доступ был воспрещен. И Роланд начал понимать почему.

Всякий раз, приходя в дом Маунтов, который по площади был такой же, как у него, он замечал какое-то улучшение, новый признак комфорта, даже, можно сказать, роскоши. Высокий, в человеческий рост, холодильник, новые дубовые половицы, мягкие диваны в стиле XVIII века, современный телевизор с гигантским экраном, появившийся над современным видеомагнитофоном, обновленные двери, с которых содрали некогда модную вощаную полировку и вместо нее положили слой бледно-белой краски. Над камином теперь висел рисунок Ванессы Белл[79]. Дафна много лет проработала в отделе жилищного строительства местного совета. Популярная программа распродаж государственных квартир и домов «Право покупать» ее бесила. И после многолетних попыток воспрепятствовать этой практике она сдалась. Она основала собственную жилищную ассоциацию и работала на благо общества за жалованье вдвое больше, находя хорошее и недорогое жилье для малоимущих. Питер тоже уволился. Проработав двенадцать лет в Центральном управлении по производству электроэнергии, он перешел в консорциум, который готовился превратиться в частную энергетическую компанию. В дело были вложены американские и голландские финансовые средства. В том году как раз приняли закон об электроэнергетике[80]. Питер принимал участие в подготовке законопроекта, в проведении экономических расчетов, в выработке полномочий надзирающего органа, мер по защите прав потребителей и распределению дивидендов среди акционеров. Дафна, как и Роланд, не любила, а иногда даже ненавидела правительство Тэтчер, но, как и он, процветала благодаря его решениям. Они частенько обсуждали это противоречие, но не могли его разрешить. Они голосовали за лейбористов и за их курс на повышение налогов. Но их партия проиграла. И их совесть была чиста. Питер придерживался более последовательной позиции. Он с самого начала голосовал за Маргарет Тэтчер.