Упражнения

У него не было настроения трястись в тесном многолюдном вагоне метро, поэтому он снова прошел через контрольно-пропускной пункт, выбрал длинный кружной путь до Тиргартена и свернул на запад, к своему отелю. В баре было пусто, хотя часы показывали только десять вечера. Консьерж подтвердил, что его английские друзья ушли. Все веселье происходило в восточной части города. Час он просидел на высоком табурете перед барной стойкой и медленно пил пиво, мысленно перебирая события длинного дня, дня, начавшегося во временной пристройке на летном поле бристольского аэропорта. На душе у него было легко, он был рад, даже горд тем, что стал свидетелем разрушения Стены и толп, устремившихся в провалы. Он уверял себя, что сейчас, после встречи с Алисой, чувствует себя еще лучше. Ему казалось, будто он излечился от продолжительной болезни, о которой узнал и которую осознал, только избавившись от нее. Это ощущение напоминало монотонный фоновый звук, который внезапно оборвался. Он верил, что избавился от любви. Из всего, что она ему наговорила, ему в память врезались ее слова про бремя потребностей Лоуренса и его потребностей, из-за чего ей, видите ли, казалось, что она тонула. Ну да, его вожделение… Но. Ведь она сама в то время была похотливая и нетерпеливая, и у нее были еще и другие потребности, которые он старался удовлетворить. Он же помогал ей писать две книги на английском, он напечатал два варианта ее второй книги, сделал тысячу замечаний, большинство из которых она приняла, потом взялся за переделку первой. Он сражался с ее несколько отчужденной прозой, с ее отрывистыми безглагольными предложениями, с невнятной мотивацией поступков ее героини. Они вместе несли бремя потребностей малыша Лоуренса, которые не знали границ. Все трое оказались в совершенно неведомой им ситуации, все трое имели свои потребности. Но сейчас уже пора бы заглушить преследовавший его раздраженный голос. Все позади. И, сидя в баре, он решил, что этот призрак повержен. Она объяснила, почему сбежала. Ее знакомым, включая Дафну, которая критиковала ее поступок, будет интересно об этом узнать. Он обрел свободу. Можно начинать учить себя восхищаться издалека ее склонностью к писательству. Но от этих мыслей к нему вернулось озлобление. Он еще был не вполне свободен.

Он поднялся по лестнице к себе в номер – двухкомнатный люкс, куда шикарнее, чем любой номер, где он когда-либо останавливался. Спасибо щедрому м-ру Тарранту. Роланд присел на край кровати и съел все комплименты от отеля: шоколадки, киви, физалисы и соленые орешки, выпил литр газированной воды. Потом долго стоял под душем, надел свежую футболку и лег в кровать. После некоторых сомнений вытащил ее книгу и взвесил на руке. Тяжелая. Он внимательно прочитал название на обложке – «Путешествие» – скучновато, подумал он, и, словно впервые, ее имя крупными буквами: Алиса Дж. Эберхардт. Потом взглянул в самый конец: семьсот двадцать пять страниц. А посвящение есть? С чего это он решил, что книга будет посвящена ему? Нет, родителям. Перевернул страницу. Она сама ее перевела. Он перевернул еще страницу и прочитал первый абзац. Он остановился, перечитал и застонал. Он прочитал еще пять страниц, остановился, вернулся к начальным абзацам, перечитал их – и снова застонал. Начал читать сначала и дочитал первую главу до конца, шестьдесят пять страниц. Прошло полтора часа. Книга выпала у него из рук, а он остался лежать на спине, глядя в потолок. Вот для чего она от него сбежала. Начать все заново. Увидеть мир как бы в первый раз. В эти дни он был уверен в верности своих суждений. Что-то происходило с его телом. Он почувствовал легкое покалывание и словно воспарил.

Даже теперь, прочитав первую главу, он осознал проблему – проблему для себя.

Действие происходило в 1940 году, бомбардировки Лондона, гитлеровский блиц. Первые абзацы описывали 500-фунтовую бомбу, пробившую крышу небольшого дома на восточной окраине города. Вся семья, опоздавшая скрыться в бомбоубежище, погибла. Среди пожарных, медиков, соседей, полицейских и простых зевак, около руин после взрыва стоит молодая женщина Кэтрин. Осмотрев руины, она отворачивается и идет к себе домой. Она работает в машбюро министерства. Кроме того, несколько часов в неделю она подрабатывает в редакции литературного журнала. Никто из сотрудников не замечал ее там. Она наблюдает за разными писателями, посещающими редакцию, и слушает их разговоры. Многие из них несут на себе бремя громкой славы. Они либо сами считают себя, либо объявляются широкой читающей публикой гениями. Она ведет дневник и тихо лелеет литературные амбиции. Лондон, где она живет, пыльный и туманный, пугающий. Она питается чуть ли не отбросами, живет в холодной комнатушке в Бетнал-Грин[102]. Она скучает по родителям и по брату. У нее возникает короткая любовная связь с мужчиной, которого она считает преступником. Она подробно и со странным юморком описывает их секс в своем дневнике.