Ущелье дьявола

«Дорогой мой друг! До сих пор Гераклу было простительно прясть у ног Омфалы[11]. Надеюсь, однако же, что он не забыл, какая работа предстоит ему завтра. Если только Омфала не Цирцея[12] и не превратила его в животное, он должен помнить о своем долге, который требует его присутствия. Главенствует всегда мать, а не любовница, идея, а не чувство. Родина и свобода».

«Теперь я уверен, что он вернется», – подумал Самуил.

И он всю субботу уже не думал о Юлиусе. Общее собрание Тугендбунда было назначено только на полночь. В течение дня юноша посылал осведомиться о здоровье обоих раненых. Франц Риттер и Дормаген все еще лежали в постели и, по мнению докторов, должны были поправиться не раньше чем через две недели. Приказ Союза был выполнен. Самуил и Юлиус могли с гордостью предстать перед руководителями.

С наступлением сумерек Самуил отправился на свою обычную прогулку, по дороге в Неккарштейнах, по которой должен был приехать Юлиус. В том месте, где дорога разветвлялась, ему повстречалась какая-то будто знакомая фигура, но Юлиуса все не было. Самуил вернулся домой.

– Юлиус наверху? – спросил юноша у хозяина гостиницы.

– Нет, господин Самуил, – ответил тот.

Самуил поднялся к себе и заперся на ключ. Он был в скверном расположении духа.

«Девчонка-то сильнее, чем мне казалось, – думал он. – Ну, да она мне заплатит за это! В Библии сказано: «Любовь так же могущественна, как и смерть». Увидим!»

Часы пробили девять, десять, половину одиннадцатого, а Юлиуса все не было. В одиннадцать часов Самуил окончательно потерял надежду и решился отправиться один. Он уже взялся за шапку, как в коридоре послышались чьи-то быстрые шаги, и вслед за этим раздался стук в дверь.

– Наконец-то! – сказал Самуил. – Ну, слава богу!

Он отпер дверь. Но то был не Юлиус, а слуга из гостиницы.

– Что тебе надо? – спросил грубо Самуил.

– Там приехал какой-то студент из Лейпцига и желает повидаться с королем студентов.

– Сейчас мне некогда, – возразил Самуил. – Пусть придет завтра.

– Он не может прийти завтра. Он велел передать, что он здесь проездом.

При слове «проездом» лицо Самуила приняло настороженное выражение.

– Тогда проси его сейчас же.

Слуга исчез, так называемый студент из Лейпцига вошел, и Самуил опять запер дверь на ключ. Приезжий пожал хозяину руки, скрестив большие пальцы как-то по-особому, шепнул ему на ухо несколько слов, наконец, распахнул полы куртки и показал висевшую на груди медаль.

– Хорошо, – остановил гостя Самуил. – Я и так тебя узнал. Ты связной в местности, прилегающей к Неккару. Ну, что скажешь?

– Я принес отмену приказа. Сегодня общее собрание не состоится.

– Не может быть! – воскликнул Самуил. – А по какой причине?

– Кто-то донес о нем, и участников окружили и захватили. К счастью, один из наших начальников был вовремя предупрежден. Собрание отложено. Объявят о нем особо.

– А в каком часу вы получили предупреждение? – осведомился Самуил.

– В полдень.

– Странно, – промолвил с подозрением король студентов. – Я встретил в сумерках на дороге к замку какого-то путника в шляпе, закутанного в плащ, но, как мне показалось, это был один из наших главарей. Как же так?

– Не знаю, брат. Я выполнил поручение – передал тебе, что следовало. Теперь я должен попрощаться.

– Но если я, не обращая внимания на услышанное, все-таки пойду в назначенное место? – заупрямился Самуил.

– Не советую: только наткнешься на полицейских агентов; очевидно, они сейчас повсюду, и ты рискуешь сесть в тюрьму лет эдак на двадцать.

Самуил усмехнулся.

– Хорошо! Спасибо, брат, – сказал он и проводил приезжего до дверей.

Когда тот ушел, Самуил взглянул на часы: была половина двенадцатого.

«Я еще успею», – сказал он сам себе, надел фуражку, взял металлическую трость, два пистолета и вышел.

Как и в первый раз, он направился по набережной, только теперь поднялся по берегу Неккара гораздо дальше, и, вместо того чтобы прямо пойти по дороге с уступами, он обошел замок и приблизился к нему со стороны, противоположной городу. Пройдя шагов четыреста-пятьсот, он остановился, всмотрелся в темноту и, никого не заметив, вернулся к толстой полуразрушенной стене с остатками сводов.

– Именно здесь я и встретил в прошлый раз человека, которому дал крейцер. Дорога, по которой он шел, никуда не ведет, а обрывается у стены. Следовательно, можно предположить, что наши славные главари, как и я, обнаружили ход в подземелье, скрытый кустарником. А о полиции можно сказать лишь одно: она пребывает по этому поводу в полнейшем неведении и довольствуется тем, что сторожит главный вход, которым, конечно, никто не пользуется. Превосходное учреждение, одинаково достойное у всех цивилизованных народов!