Ущелье дьявола

– Действительно, потеря невелика, – согласился начальник, – у нас пока нет ничего срочного. Наш самый лютый враг, император Наполеон, могущественен как никогда. Наши принцы и короли теснятся в его передних и наперебой добиваются чести быть приглашенными им на охоту. Никто не стремится предпринять хотя бы какие-нибудь меры для обеспечения независимости Германии. Но положение может измениться. Кто возвысился, может пасть. А когда человек стоит на вершине, иногда бывает достаточно небольшого неожиданного толчка, и он полетит вниз.

– Еще бы, – сказал Самуил, – и когда представится удобный случай, помните, что Самуил Гельб готов вам послужить. А до тех пор, скажите, как нам быть?

– До тех пор необходимо, чтобы союз наш, Тугендбунд, был готов ко всяким случайностям и чтобы у его главарей было какое-нибудь место, где они смогут видеться с посвященными. Эти развалины больше не годятся для данной цели. Из подземелья, в котором мы сейчас находимся, только один выход. А значит, мы все рискуем попасть в руки полиции. Где же нам проводить общие собрания? Вот вопрос, который мы обсуждали, когда ты прервал нашу беседу, – вопрос жизни, а может быть, и смерти. У нас нет на примете никакого надежного места.

– Действительно, положение затруднительное, – заметил Самуил Гельб.

– Не знаешь ли ты какого-нибудь места, которое подошло бы для тайных собраний? – продолжал начальник. – Если ты найдешь такое место, то этим окажешь новую услугу Союзу, и не в пример большую, чем первая.

Самуил задумался на минуту, а потом сказал:

– Вы застали меня врасплох. В данную минуту у меня нет ничего подходящего, но я постараюсь поискать, что означает: я найду. Как мне сообщить вам о результате? Назначьте место встречи.

– Это невозможно. Но, послушай, можно договориться следующим образом: каждый месяц, пятнадцатого числа, связной на прибрежных территориях этой реки будет являться к тебе и спрашивать, готово ли. В тот день, когда ты дашь утвердительный ответ, мы и встретимся с тобой.

– Превосходно! Положитесь на меня. Вы нашли если не место, так человека, который его отыщет.

– Нам нет нужды просить тебя сохранить все в тайне. Ты так же рискуешь головой, как и мы.

Самуил в ответ лишь пожал плечами. Потом по знаку начальника поклонился всем и удалился. Выйти оказалось легче, чем войти. Слабый свет луны, проникавший сквозь кустарник, освещал ему путь. Юноша вернулся в веселом расположении духа и с осознанием своего могущества. Только очутившись снова в своей комнате, он вспомнил о Юлиусе.

– Вот еще напасть! – возмутился он. – Какого дьявола Юлиус там застрял? Неужели эта девчонка окончательно прибрала его к рукам? Может быть, и его предупредили в Ландеке, что собрание отложено? И что же он делал там целую неделю? Тьфу! Не стоит изводить себя! Завтра воскресенье, завтра я все и разузнаю.

XXV Неожиданность

Когда Самуил подъехал к дому пастора, он увидел, что ворота заперты. Он позвонил. Вышли слуги. Мальчик увел его коня, а служанка проводила в столовую. Стол был накрыт, но только на два прибора. Самуил удивился. Служанка попросила его подождать и вышла. Спустя минуту дверь отворилась. Самуил сделал было шаг вперед, но, увидев входящего, отшатнулся. Это был барон Гермелинфельд.

Отец Юлиуса обладал суровой внешностью. Ему было около пятидесяти лет. Он был высок ростом, волосы его поседели от непрерывных занятий, лоб был высоким, глаза – глубокими и проницательными. В облике его еще присутствовали следы былой красоты, голову он держал прямо и гордо, вид у него был важный, спокойный и несколько печальный. Он подошел прямо к опешившему Самуилу и произнес:

– Вы не ожидали увидеть меня, и в особенности здесь, не правда ли?

– Не ожидал, – пробормотал тот.

– Садитесь. Достойный пастор Шрейбер все так же гостеприимен. Ему, конечно, не хотелось, чтобы вы явились в запертый дом. Вот я и остался здесь, чтобы принять вас.

– Извините, я все еще не понимаю, в чем дело.

– Не правда ли, все это кажется вам несколько загадочным? Сядьте за стол и позавтракайте со мной. Я вам все и объясню.

– Хорошо, – сказал Самуил, поклонился барону и уселся за стол напротив него.

Наступило молчание, двое мужчин, столь различных между собой, казалось, внимательно наблюдали друг за другом. Наконец барон заговорил:

– Вот что тут произошло… Кушайте, пожалуйста… Вам, быть может, известно, что в понедельник Юлиус написал мне письмо. Я получил его во Франкфурте. Оно было полно любви и опасений.

– Я так и знал, – заметил Самуил.

– В своем письме Юлиус рассказал мне о том, как впервые увидел Христину, чем она сразу же стала для него – его первой любовью, его жизнью, его мечтой. Он поведал о ее грации, чистоте, о ее отце, о тихой жизни, которую он стал бы вести в этой семье, на лоне природы. Вот об этом-то он и молил меня. Я богат, благороден, знаменит, поэтому он и сомневался, и боялся, одобрю ли я его любовь к бедной девушке столь низкого происхождения. Вы же сами внушили ему эти сомнения.

– Это правда, – подтвердил Самуил.