Ущелье дьявола

– Это что еще за новости? – возмутился Самуил. – С каких это пор подчиненный фукс позволяет себе противоречить своему сеньору? Я руковожу тобой, следовательно, тебе нечего смотреть самому: за тебя смотрят мои глаза. Ступай к Мюльдорфу, веди себя там совершенно бесцеремонно и грубо и моли бога, чтобы Мюльдорф на этот раз действительно вцепился тебе в загривок.

– Неужели я должен снести подобное оскорбление? – спросил обиженный Трихтер.

– Нет! На этот раз ты волен поступить как тебе заблагорассудится! – сказал Самуил. – Я даю тебе полную свободу действий.

– Прекрасно! – воскликнул победно Трихтер.

– Захвати же с собой трость!

– Еще бы, разумеется!

Трихтер взял трость и стремительно вышел из комнаты.

«Вот как начинаются все большие войны! – подумал Самуил. – И всегда из-за женщины! Христина будет довольна».

XXXIX Что может сделать один против троих

Пять минут спустя Трихтер уже входил к Мюльдорфу, заломив шапку набекрень, с вызывающим и свирепым выражением лица, как бы предчувствуя, какой прием устроит ему портной. Мюльдорф встретил его с приятной улыбкой.

– Будьте любезны, садитесь, дорогой господин Трихтер, – сказал он, – я в восторге, что вижу вас.

– Вот как! – отозвался Трихтер. – А знаете, зачем я пришел?

– Догадываюсь, – ответил, потирая руки, портной.

– Я пришел заказать себе костюм.

– Чудесно! А когда он вам нужен?

– Сейчас же, – заявил Трихтер, не обращая внимания на любезный тон портного. – Снимите поскорее с меня мерки.

Портной приступил к работе. Окончив, он сказал:

– В субботу будет готово.

– Хорошо. Тогда пришлите костюм мне, – проговорил Трихтер и сделал шаг к двери.

– Вы уходите? – удивился Мюльдорф.

– А зачем же мне оставаться?

– Я вовсе не прошу вас остаться, но надеюсь, что вы оставите мне что-нибудь.

– А именно?

– Сотню гульденов – так, сущий пустяк в счет нового заказа.

– Дорогой мой Мюльдорф, – возразил Трихтер, – вы были очень любезны со мной сегодня и столь мило сняли с меня мерки, что я не хочу отвечать так, как ответил бы всякий порядочный студент на столь низкое требование. Я не обижаюсь на него только из-за того, что вы мне шили платье в течение семи лет и еще сошьете к субботе. Я вас прощаю.

– Простите и дайте мне руку, – сказал Мюльдорф.

Трихтер пожал руку портному.

– Руку на прощание дам, пожалуй, если хотите, но больше дать ничего не могу – у меня нет ни гроша. – И он направился к двери.

Мюльдорф загородил ему путь.

– Нет ни гроша! – воскликнул он. – А как же те пятьсот гульденов, которые прислала вам ваша мать?

– Пятьсот гульденов? Моя мать? – повторил за ним Трихтер. – Ах, какая милая шутка! Мюльдорф, вы решительно начинаете умнеть!

– Это значит, – отозвался Мюльдорф, стараясь сдержать свой гнев, – что вы не только не платите по старым счетам, так еще пришли сюда издеваться надо мной, заказывая новые костюмы?

– Это значит, – возразил Трихтер, начиная раздражаться, – что вы ради насмешки приняли меня с такой якобы почтительностью и так услужливо сняли с меня мерки?

– Так это письмо только розыгрыш? – взвизгнул Мюльдорф и, взяв с конторки письмо Самуила, поднес его к самому носу Трихтера.

Трихтер бросил на письмо пылающий взор.

– Так вы обещали сделать мне полный костюм к субботе, – прорычал он, – только потому, что думали, будто у меня карманы битком набиты деньгами, а вовсе не из осознания той чести, которую я вам делаю, заказывая вам одежду? – И он потряс в воздухе своей железной тростью.

Мюльдорф, в свою очередь, схватился за линейку.

– Я говорю не о том платье, которое я собирался вам шить, а о тех костюмах, которые я вам уже сшил и которые вы должны или оплатить, или вернуть!

Он начал наступать на Трихтера с поднятой линейкой. Не успел Мюльдорф хорошенько замахнуться, как на него опустилась трость Трихтера. Мюльдорф завизжал, отскочил назад, высадив при этом два стекла в витрине, и снова набросился на Трихтера, трость которого продолжала свистеть в воздухе. На крики портного прибежали соседи – колбасник и сапожник. Возмущенный Трихтер угодил портному концом трости в глаз и ничуть не испугался количества своих врагов. Но вдруг он почувствовал, что кто-то укусил его за левую икру; эту атаку он уж никак не мог предвидеть и предупредить. То была собака колбасника, поспешившая к своему хозяину на выручку. Трихтер инстинктивно нагнулся, чтобы посмотреть, что случилось. Трое его соперников тотчас же воспользовались удобным моментом и вышвырнули его за дверь. Толчок был так силен, что доблестный Трихтер угодил в лужу и барахтался там вместе с собакой, так как отважное животное решилось бороться до конца и не разжало зубов. Но, падая, он заметил двух фуксов, проходивших по улице.

– Ко мне, друзья! – заорал он благим матом.

XL Студенческий остракизм