Утренняя звезда

Вернувшись ночью из Екатеринодара, Бийсолтан наутро собрал своих людей. Увидев кадия, он вспыхнул от ненависти. «Выколоть бы эти нахальные глаза, — думалось ему. — И что Зайнеб нашла в нем?! Я сразу почувствовал, что вчера она встретила меня не так радостно, как раньше…» И негодование все сильнее и сильнее охватывало его.

— Господа, — обычным властным топом начал Бийсолтан, — нас, горских князей, вызывали в Екатеринодар по очень важному делу. От Карачая представительствовал я, от черкесов и ногайцев — князь Шахимгерий.

Бийсолтан пристально взглянул на собравшихся. Длинная фигура кадия возвышалась над столом. Он задумчиво смотрел на Бийсолтана и внимательно слушал. Взгляд Бийсолтана встретился со взглядом кадия, и он опять едва сдержал себя.

— Сам известно, — продолжал Бийсолтан, — что, начиная с девятого января тысяча девятьсот пятого года взбунтовались все рабочие в России! Открытые бунты против царя были в Армавире, в Невинке, в Ставрополе и во многих других городах и губерниях…

— У нас это тоже уже началось! — перебил Бийсолтана кадий сдавленным голосом.

«Боже мой, как моя Зайнеб могла увлечься таким красномордым?», — опять с горечью подумал Бийсолтан и, обращаясь к кадию, сказал:

— Ты выскажешь свои соображения тогда, когда я закончу свое сообщение. — Он с раздражением швырнул свою черную шапку на стол. — По всей России взбунтовались рабочие, и мы с вами должны сделать все, чтобы держать в узде нашу чернь. Это наше право и наша обязанность! Не то они нам… — Он провел ребром ладони по шее.

— О-о!.. Не бывать этому! Чтоб мои слуги да мне голову… Не-ет! — злобно выкрикивал старшина Добай, в ярости вскакивая с места.

Худая фигура Добая была туго перетянута в талии широким кожаным поясом, казалось, что он вот-вот переломится пополам.

— Ты-то уж молчал бы! Ведь из-за тебя, из-за твоей глупости народ чуть не взбунтовался! Недаром говорят, что и обвал в горах часто начинается с птичьей ножки, — поглядывая с ехидцей на Добая, неожиданно выпалил Чомай, до сих пор не проронивший пи слова.

— Нечего мне молчать! Как бы там ни было, а я сам справился с ними, заткнул им рты, связал руки! — ответил Добай, исподлобья глядя на Чомая.

— Они захотели захватить и мои земли!.. Этому они научились от русских мужиков! — вставил свое слово и кадий.

— В Баталпашинске я виделся с атаманом и заезжал к приставу, — продолжал рассказывать Бийсолтан, когда снова воцарилось молчание. — С князем Шахимгерием мы договорились держаться вместе и пресекать всякие попытки неповиновения власти. Я должен объехать карачаевские села, а ты, Добай, приглядывай здесь, старшине сейчас дремать нельзя. Все мы будем тебе помогать. — При этом он посмотрел на кадия и вдруг подумал: «А все же он красив, сволочь!»

— Да, слуге великого аллаха дел сейчас хватит, — усмехнулся Чомай, поглаживая бородку и глядя на кадия.

— Нет уж, довольно!.. — вдруг обозлился кадий, вспомнив, как сверлили его ненавидящие глаза людей на похоронах Мазана. — Хватит выезжать на слуге аллаха! Вы раздаете мои земли этой черни, чтобы заткнуть им рты!..

— Зато твой авторитет растет! — язвительно заметил полковник Бийсолтан.

— Князь прав, — решительно подтвердил старшина Добай.

— Конечно, прав, — закивал головой в папахе и Чомай. — Верно, мы раздали некоторые земли мечети, и это нам помогло успокоить чернь. А у тебя, кадий, осталось еще очень много земли.

— Да ведь я, господа, не возражаю! Я всегда готов поступать так, как мы решим. Это — мой долг! — сквозь зубы процедил кадий, зло поглядывая то на Бийсолтана, то на Добая.

— Мы это ценим, мой друг! — тихо проговорил Бийсолтан и подмигнул Чомаю.

2

Кончилось время сбора урожая, и притих аул в ожидании зимы. Даже горная речка, разделяющая аул на две части, притихла.

Мост, который когда-то построил старшина Добай, давно снесло весенней водой, и теперь людям приходится добираться друг к другу в обход, а это — верст двенадцать. Сегодня на одном берегу конные скачки. Посмотреть на скачки стекаются молодые и старые со всех уголков аула. Играют лучшие музыканты. Среди молодых оживление.

Мальчишки с гордостью водят коней перед началом состязаний. Держит под уздцы красавца Гнедого и Сослан. На коне — позолоченная сбруя, и потому он особенно хорош. Сначала конь не хотел подчиняться Сослану. Но Сослан держал его так крепко, что конь подчинился, будто признал его силу.

Участники состязания — молодые парни. Все они в белых рубашках с закатанными рукавами и белых башлыках. Весь народ смотрит на них. Поэтому они так важно прохаживаются по берегу реки.

Князь Бийсолтан со всей родней тоже пришел сюда. Устроившись на ковре, который расстелили на берегу специально для семейства князя, Фатима сразу же увидела среди парней Касыма, и сердце ее замерло от ожидания чего-то необыкновенного. Касым весело смеялся, рассказывая что-то товарищам, и постукивал плеткой о голенища своих сапог.