Утренняя звезда

— Были мы у Василия, который когда-то, помните, жил у нас в ауле и женился на нашей девушке Байдымат. Он и его товарищи очень хорошо нас встретили и решили помочь. Они договорились со стражем, и нас провели к атаману. То есть, не к атаману, конечно, но к какому-то важному человеку. Он взял нашу бумагу и прочел. Потом он куда-то уходил с этой бумагой и через некоторое время появился. Но ответ его нас не обрадовал. Он сказал, что старшина Добай пользуется у них большим доверием, верно служит царю, а такой негодяй, как Асланука, посмел поднять руку на его добро… Потому суд, якобы, правильно осудил Аслануку на каторжные работы, ведь царский суд — самый справедливый и он покарает всякого кто посмеет поднять руку на того, кто верно служит царю. И еще он сказал, что дело Аслануки нечего пересматривать; пусть, говорит, его кости сгниют там, куда его отправили. Вот каков их ответ на наше прошение, — с огорчением закончил рассказ Касым, сжимая кулаки и виновато глядя на мать Аслануки.

— Чтоб аллах проклял этих ненасытных собак! — плача, закричала она. Все последние дни она жадно ждала доброй вести о сыне, так надеялась! И сейчас, когда услышала страшные безнадежные слева, она уже не могла сдержать рыданий.

Во дворе стало так тихо, будто все вымерло. Потом тишину вдруг прорезал резкий выкрик Джакджак:

— Скажите, какие они — эти атаманы? Люди они?!

— Да люди они, на людей похожи, с головой, руками и ногами… — с горечью ответил Нанаш.

— Вот и я говорил: не надо было жаловаться на старшину, ведь он все же — чин! Зря поехали, только измучились, — сказал Джугу.

— Да сколько ж можно сидеть и терпеть! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Так и надо сидеть тихонько. Сейчас такое время — нас никто не будет слушать, и помощи нам ждать неоткуда, — ответил ему Джугу.

— Нет, друзья, неверно это! — воскликнул Касым. — Есть люди, которые помогут нам, это я видел своими глазами на руднике. Русские рабочие не оставят нас в беде, научат, как искать правду. Их жизнь такая же тяжелая, как и наша. И мы должны идти вместе с ними… Бот тогда и посмотрим, будут ли нас слушать!

— А теперь вы нам расскажите, люди, о чем говорил с вами Шогай-эфенди, пока мы ездили, — вдруг спросил Нанаш.

— Сегодня Шогай-эфенди сказал нам, что гяуры хотят всех нас сделать гяурами! Советовал нам уезжать в Турцию, — ответил кто-то из толпы.

— А кадий нам рассказывал, что те, кто уехал в Турцию, живут там очень хорошо. Там дают беднякам бесплатно коров и даже дома. Мужчин в армию не берут… — добавил другой.

— Прошел у нас еще слух, — выступая вперед, сказал кузнец Алауган, что в соседнем ауле старшина собрал очень много семей, желающих уехать в Турцию, и взял на себя все хлопоты, связанные с переселением в Турцию. А у нас этим делом, кажется, занялся сам Бийсолтан.

— А-а-а… какая разница, где жить нашему брату!.. Ведь и здесь нас задавили налоги. А если не заплатим, с нас все равно их сдерут. Скот кормить нечем, самим хлеба не хватает! Что нам здесь, в самом деле, камни, что ли, сторожить? — сказал вдруг Джамай, вопросительно глядя на Калагерия.

— Наши отцы здесь жили, и мы проживем! — возразил кто-то из толпы.

— Надо ехать, надо ехать, мы-то как-нибудь проживем, а вот детям нашим надо бы получше жить, — настойчиво твердили в толпе, стараясь убедить друг друга.

— Нет, я шагу не сделаю! — решительно сказал Касым. — Я-то видел людей, побывавших в Турции. Они порассказали, что это за рай! Нас просто обманывают богачи. Им лишь бы заграбастать наши земли! Подумайте сами, люди, что может быть лучше родных мест? Нет… я буду драться с теми, кто попробует насильно переселять нас в Турцию!.. И мы еще посмотрим, кто кого!..

Шогай-эфенди, пронюхав, что возле дома Аслануки собрался народ, бесшумно подошел к толпе. Его сейчас же заметили, расступились и пропустили вперед.

— Я мимо проходил и слышу — голоса, подумал, может, Асланука вернулся! — решил оправдать свои внезапный приход эфенди. — Вы, кажется, куда-то ездили? — вкрадчиво спросил он у парней.

— Да, ездили, ездили…

— И далеко ли?

— Далеко.

— Что же там видели?

— Что и везде — несправедливость! Одно издевательство!

— Что, что ты сказал? — Шогай-эфенди уставился на Касыма.

— Несправедливость, говорю, эфенди!

— И кто же над кем издевается, дети мои?

— Тот, кто имеет земли, — над безземельными, кто имеет скотину, — над тем, у кого ее нет! — ответил Нанаш.

— Ой, горцы, как-то странно вы сегодня стали разговаривать…

— Не знаю, что тут странного. Правду мы говорим, правду! — сказал Касым.

— Вот чтобы не было того, о чем вы говорите, и нужно нам всем уехать в Турцию, в страну мусульман. Князь Бийсолтан взялся помочь нам переехать. Хоть после смерти будем лежать в той же земле, где покоятся наши братья по вере. Чего же нам еще нужно, скажите?

— Правильно, правильно, эфенди! — закричали разом из толпы Дугу и Джугу.

3

В шахтах на руднике участились обвалы, а на раскопки не хватало рабочих. Три недели, как Касым и Нанаш не имели ни одного свободного дня и не могли известить родных в ауле.