Утро седьмого дня

Однако в Алёшином доме уже не было так уютно и мило, как прежде. Мама постарела, хотя ещё была красавица, и в глазах её поселилось нечто такое же удалённо-тёмное, как во взгляде позднего Грина. Потом она вышла замуж. Муж у неё оказался не очень приятный, толстый и с кривыми зубами. Так нам казалось, возможно, потому, что они с Алексеем друг друга невзлюбили. Последнее неудивительно, так как Алексис, студент, а потом молодой специалист, стал изрядно выпивать и водить всяких странных личностей в дом. А дальше и того хуже: что-то такое стал покуривать и чем-то таким колоться. А мама, видя это, начала хворать, и взгляд её туманился всё заметнее. В общем, она умерла.

Лёша, которому стукнуло уже лет тридцать, остался в квартире один на один с отчимом. Пил, кололся и водил личностей всё интенсивнее и интенсивнее, видимо, отчиму назло. В итоге его вышибли с работы или он сам перестал туда ходить. Но так как деньги ему были нужны на пропитание и на то, чем колоться, то он повадился приторговывать этим самым. В общем, сделался наркодилером. И, понятное дело, вступил в тёмные конфликты с себе подобными.

У Алексея было очень мягкое рукопожатие — буквально как мешочек влажного песка. Он, наверно, своим мягким рукопожатием не мог мужественно ответить на суровые приветствия окружающего бытия.

Короче говоря, в один непрекрасный день его нашли где-то в Невском районе за гаражами. Он отдельно и голова отдельно.

Хоронили в закрытом гробу. Была зима, холодно. С кладбища поехали к нему домой, на поминки. Там, как обычно бывает, изрядно выпили и переругались. Мы, одноклассники, волком смотрели на отчима, которому досталась квартира. Кто-то на кого-то кричал. Потом разошлись.

По дороге домой я, преодолевая водочный туман, напряжённо думал: почему же всё так хорошо начиналось и так гадко закончилось?

Может быть, из-за мягкого рукопожатия?

Но вот у Марины Ивановны Цветаевой (если она вообще кому-нибудь пожимала руку) рукопожатие было энергичное. В этом я уверен. Однако закончилось и у неё всё не лучшим образом.

Она, как известно, самоубилась.

(Что за штука странная — самоубийство: то, чего нет, сапоги всмятку. Ведь не может же человек самозародиться, так как он может самоубиться?)

Правда, от неё остались стихи и прочая проза, которыми многие восхищаются и до сих пор читают. Но, опять же, во благо читают или не во благо? Тоже вопрос.

В общем, мы с вами совершенно запутались и понимаем, что надо сделать паузу. Помолчать.

И в тишине мы слышим почему-то далёкий голос Сосноры:

— Эх, Анджей, нет в тебе человеколюбия!

В конце двенадцатого часа

Встреча на мосту

В древности, во времена, например, Ефрема Сирина, день разделялся на двенадцать часов. Под днём подразумевается светлое время суток (из чего, кстати, следует, что летом час был длиннее, чем зимой). А ночь — на четыре стражи.

Если исходить из того, что нынешние времена — последние… А это неминуемо так, потому что время заканчивается на текущем моменте и никто не знает, будет ли оно ещё, хотя бы ещё минутка… Так вот, если нынешние времена последние, то получается, что Адам и Ева пришли в этот мир в самом начале первого часа, а мы — без нескольких секунд двенадцать. Очень скоро на смену часам явится стража, всё покроет тьма, а потом настанет окончательный рассвет.

А мы вот так и не разобрались, что нас ждёт — утро седьмого дня или уже восьмого.

Жизнь, как говорил персонаж умного советского кинофильма, состоит из одних вопросов. А хотелось бы, чтобы она состояла из одних ответов.

Раз уж мы летим в неведомых высях вместе с нашим невероятным трамваем, то как раз самое время задаться вопросом про одну известную книгу, в которой персонажи тоже летают.

Почему Булгаков написал «Мастера и Маргариту»?

С чего это, собственно?

Вернее, писал-писал и не написал, потому что книга так и осталась незаконченной. И то, что мы сегодня читаем (и то, что слушали, обомлев, под раскидистой люстрой «Дерзания»), — не венец авторских трудов, а посмертная редакция, составленная из различных недоработанных версий вдовою писателя.

Почему Булгаков мучился десять лет, бросая и возвращаясь, меняя название, имена персонажей, тасуя сюжет, композицию и так далее?

Причём по качеству словесного плетения «Мастер и Маргарита» — отнюдь не лучшее в ряду основных произведений этого автора. Написано ужас как неровно. Местами виртуозно, местами сбивчиво и неубедительно. Самое неубедительное — именно про роман, про любовь Мастера и Маргариты. И вообще, оба заглавных персонажа выглядят условными и призрачными на фоне Воланда и его компании, Пилата, Иешуа и даже Михаила Берлиоза.