Узор из слов

Запомнит лоза, а потом её сок

На протяжении долгих веков

Будет хранить всё, что было.

Всё помнит вино, оно живо.

В этих бочонках, в бутылках

Будет храниться память о нас,-

Как бы частички, обрывки

Того, что мы видим сейчас.

— Да уж, Боже упаси,

Такого вот вина испить…

Значит, будем в бочках жить

Обрывками, иль как там их?

Пойду кордоны обходить,

Устал я с вами говорить.

Вышел поручик во двор.

У дома стоят казаки

И песню поют, — жуткий хор,

Каждый из них, словно выл.

Надели рубахи они

Чистые, и причащались

Красным вином молодым;

В битву вступить собирались.

Близко летит чёрный ворон,

Когти свои распускает,-

Его, казаки дружным хором

Приветствуют, храбро встречают.

— О, господи! Перестаньте!

(Дамы, в испуге, вскричали

И криком рассказ тот прервали).

— А дальше-то что? Продолжайте.

— Не подоспело к ним подкрепленье,

Многие пали в сражении.

Кто выжил, те в плен угодили,-

И дед мой был вместе с ними.

Когда он вернулся домой,

То часто любил за столом,

Попивая вино, вспомнить того

Винодела; и странную байку его

Постоянно хмельной повторял.

В бокал он вино наливал

И видел вновь алую кровь

В Альпийских снегах; вновь и вновь

Пред взором его представал

Кровавый пейзаж. Точно знал

Мой дед, что швейцарец сказал

Верно всю суть про вино,

Помнить умеет оно;

Этот напиток — живой.

Молчанье у нас за столом

Воцарилось тогда. Помню я,

Как тоска вдруг наполнила дом,

И гости ушли по домам.

Сорок лет пролетело с тех пор,

Много нам пережить довелось;

Взбунтовался народ, — взял топор,

И бежать в заграницу пришлось

Всем богатым, шкуры спасая.

Капиталы не растерял я;

До сих пор мы роскошно живём.

Только странные воспоминанья

Беспокоят меня с каждым днём

Всё сильней и сильней. Я не знаю,

Может, это с проклятым вином

Как-то связано? Я наблюдаю

Взором внутренним всех, кто страдает

На войне, или в бедности страшной.

И видения не покидают

Мой ум. Был я в Бадене дважды

На их водах лечебных, но зря.

Я по прежнему вынужден страждать;

Вино погубило меня.

Поездка

Снова на улице холод и слякоть;

Небо окутано мраком,

Дождь собирается капать.

В такую погоду даже собаки

Сидят по домам; а мне надо

Скорее отправиться к брату,

(Живёт он в соседней деревне).

Ему уезжать нужно завтра

В город, а он у нас денег

Взять постеснялся вчера.

Пойду, от себя ему дам,

Подкину немного копеек,

Пополню братишке карман.

Ох, он упрям как баран!

Спорить отлично умеет,-

"Я взрослый, всё найду сам!"

Надо идти, а то не успею,

Уедет без денег братан.

По просёлочной дороге

Добирался паренёк

К брату своему; все ноги

Замарал в грязи, промок.

Наконец пришёл к деревне,

Постучался в дом знакомый

И ему открыли двери

Родственники сонные.

Прадеды, прапрадеды,

Бабки все и прапрабабки

Говорят: "Не надо бы

Ехать братцу в белых тапках

К нам на вечное житьё.

Скорей отговори его

От поездки; ворон близко,-

Авария должна случиться!"

Так сказали и исчезли.

А за ними брат выходит.

— Ты уже с утра нетрезвый?

Тебя всего, как будто сводит

Судорогой… Что с тобою?

— Я сейчас видал такое!

Пращуры за нами смотрят…

Никуда нельзя сегодня

Ехать! Ты в пути погибнешь!

Уедешь в преисподнюю,

В пекле ада сгинешь!

— Ты меня так на учёбу

Проводить сейчас пришёл?

Это вовсе не смешно.

Сам и отправляйся к чёрту.

У тебя опять запой;

Раздружился с головой,

И других тебе охота

Задурманить; но со мной

Эти шутки не пройдут!

— Родственники наши тут

Были только что, и мне

Рассказали о судьбе

Твоей! Никуда не едь!

Долго братья препирались;

Не могли договориться,

Только злились и ругались.

"Если что-нибудь случится,

Сам он будет виноват.

(Так подумал старший брат).

Может быть, он прав; напился

Я вчера чуть не до белки,

А теперь мерещится…

Хорошо, что взял копейки

У меня; два месяца

Сможет жить на них спокойно,

Смертью не помрёт голодной."

К дому старший брат подходит

Своему, — стоят у входа

Прадеды с прабабками,

Котомки держат с палками.

А над ними чёрный ворон

Жутко, хрипло каркает.

Чаши

Под скрип телег и пенье ветра

Взрастал свирепый печенег.

Зимой и летом был одетым

Он в грубый войлок; оберег

Носил с собой — стальной клинок,

И им добычи много смог

Добыть в боях кровавых.

"Гром войны — наш главный Бог,

Ему нет в мире равных!

В крови у нас бурлит восторг,

Когда громим врага мы!" -

Вот что думал печенег

Перед битвами лихими.

Часто он ходил в набег

С собратьями своими.

Много уже лет прошло

С первого его сраженья;

Много срезал он голов,

Чаши из них сделал.

Как-то ночью пировал

Он с гостями у шатра;

Хмель по чашам разливал,-

Угощал, и выпивал

Сам. Погибших вспоминали

Воины: друзей, врагов

Тех, кого когда-то знали,

Как отважных смельчаков.

"Все они ушли во тьму,

Их нельзя вернуть назад.

И мы, живые, долго тут

Не задержимся; влетят

Стрелы смерти в наши души,

Никого не пощадят,

Всех они разрушат." -

Молвил пьяный печенег

Гостям своим, соратникам.

— Да, живём недолгий век.

Тело — дом, а странникам

Стены с крышей не нужны.

Вольным ветром станем мы,

Уйдя из тел своих; нет тьмы,

Свет нас встретит в вечном небе.

Тенью станет бренный мир

Для тех, кто духом воспарил.

"Ты, старик, там не был,

И не можешь говорить

О том, чего не ведал."

Долгий спор пошёл у них;

Рассуждали до рассвета

О том, где после смерти быть

Душам смертных предстоит.

И не нашли ответы

На вопросы эти.

Утром гости разошлись.

Печенег сидел один