Узорный покров (The Painted Veil)

"I almost think I shall be sorry to go."	- Мне, пожалуй, будет жалко отсюда уезжать.
For a moment she thought of the future.	Она задумалась о будущем.
She did not know what plans Walter had in mind.	Какие у Уолтера планы, она не знала.
He told her nothing.	С нею он не делился.
He was cool, polite, silent, and inscrutable.	Был холоден, вежлив, молчалив, непроницаем.
Two little drops in that river that flowed silently towards the unknown; two little drops that to themselves had so much individuality and to the onlooker were but an un-distinguishable part of the water.	Две капли в реке, бесшумно текущей в неизвестность, такие неповторимые друг для друга, а на посторонний глаз неразличимые в общем потоке.
"Take care the nuns don't start converting you," said Waddington, with his malicious little smile.	- Смотрите, как бы монахини не обратили вас в свою веру, - сказал Уоддингтон со своей лукавой усмешкой.
"They're much too busy.	- Им некогда этим заниматься.
Nor do they care.	Да это для них и не важно.
They're wonderful and so kind; and yet - I hardly know how to explain it - there is a wall between them and me.	Они бесконечно добры, вообще это удивительные женщины. А все-таки... не умею я это объяснить... нас разделяет стена.
I don't know what it is.	Не знаю, в чем тут дело.
It is as though they possessed a secret which made all the difference in their lives and which I was unworthy to share.	Как будто им известен секрет, который и есть для них самое важное, а я недостойна к нему приобщиться.
It is not faith; it is something deeper and more - more significant: they walk in a different world from ours and we shall always be strangers to them.	Это не вера, а что-то более глубокое и значительное. Они пребывают в своем мире, а нам туда доступа нет и не будет.
Each day when the convent door closes behind me I feel that for them I have ceased to exist."	Каждый день, когда за мной закрывается дверь монастыря, я чувствую, что перестала для них существовать.
"I can understand that it is something of a blow to your vanity," he returned mockingly.	- Ну понятно, для вашего тщеславия это чувствительный афронт, - поддразнил он.
"My vanity." Kitty shrugged her shoulders.	- Тщеславия? - Китти пожала плечами.
Then, smiling once more, she turned to him lazily. "Why did you never tell me that you lived with a Manchu princess?"	Потом с ленивой улыбкой обратилась к нему: -Почему вы мне никогда не рассказывали, что живете с маньчжурской принцессой?
"What have those gossiping old women been telling you?	- Чего еще эти старые сплетницы вам наболтали?
I am sure that it is a sin for nuns to discuss the private affairs of the Customs officials."	Для монахинь это же смертельный грех -обсуждать частную жизнь таможенных чиновников.
"Why should you be so sensitive?"	- Почему вы так болезненно это воспринимаете?
Waddington glanced down, sideways, so that it gave him an air of slyness. He faintly shrugged his shoulders.	Уоддингтон скосил глаза вниз, словно придумывая ответ похитрее, а потом слегка пожал плечами.