Узорный покров (The Painted Veil)

"I'm sorry I can't give you the opportunity of being magnanimous*." She found it strangely hard to be quite serious with him. "As a matter of fact you're quite right, it's not only for the orphans that I'm staying: you see, I'm in the peculiar position that I haven't got a soul in the world that I can go to.	- К сожалению, я не могу дать тебе повод проявить великодушие. - Почему-то ей сейчас было трудно говорить с ним всерьез. - И между прочим, ты совершенно прав: я остаюсь не только ради бедных сироток. Я, понимаешь ли, оказалась в таком положении, что у меня во всем мире нет ни одной родной души.
I know no one who wouldn't think me a nuisance.	Я не знаю никого, кто принял бы меня с радостью.
I know no one who cares a row of pins if I'm alive or dead."	Никого, кому есть дело, жива я или умерла.
He frowned. But he did not frown in anger.	Он нахмурился, но не от гнева.
"We have made a dreadful hash of things, haven't we?" he said.	- Хорошеньких дел мы с тобой натворили, а? -сказал он.
"Do you still want to divorce me?	- Ты все еще собираешься подать на развод?
I don't think I care any more."	Мне это теперь безразлично.
"You must know that by bringing you here I've condoned* the offence."	- Ты же знаешь, что, привезя тебя сюда, я тем самым отказался от права обвинения.
"I didn't know.	- Нет, я не знала.
You see, I haven't made a study of infidelity.	Я, понимаешь, не специалист по супружеским изменам.
What are we going to do then when we leave here?	Что же мы будем делать, когда уедем отсюда?
Are we going on living together?"	По-прежнему будем жить вместе?
"Oh, don't you think we can let the future take care of itself?"	- Ох, давай лучше не загадывать так далеко вперед.
There was the weariness of death in his voice.	В голосе его была смертельная усталость.
LVIII	58
TWO or three days later Waddington fetched Kitty from the convent (for her restlessness had induced her immediately to resume her work) and took her to drink the promised cup of tea with his mistress.	Три дня спустя Уоддингтон зашел за Китти в монастырь (она, не находя себе места от беспокойства, сразу вернулась к работе) и повел, как было обещано, на чашку чаю к своей сожительнице.
Kitty had on more than one occasion dined at Waddington's house.	Китти уже не раз обедала у него.
It was a square, white, and pretentious building, such as the Customs build for their officials all over China; and the dining-room in which they ate, the drawing-room in which they sat, were furnished with prim and solid furniture.	Дом был белый, квадратный, парадный, из тех, какие Таможня строит для своих служащих по всему Китаю. Столовая, где они обедали, гостиная, где пили кофе, были обставлены добротно и строго.
They had the appearance of being partly offices and partly hotel; there was nothing homelike in them and you understood that these houses were merely places of haphazard sojourn to their successive occupants.	В обстановке ничего домашнего, не то отель, не то канцелярия, сразу видно, что эти дома - всего лишь случайное, временное жилище для сменяющихся обитателей.
It would never have occurred to you that on an upper floor mystery and perhaps romance dwelt shrouded.	Никому бы и в голову не пришло, что на втором этаже скрыта от посторонних глаз тайна, притом романтического свойства.